«Жизель»
Ах, какая это «Жизель»! Такие спектакли, как великие стихи, не пишутся – случаются. Все были невероятны, но главные герои – Ольга Смирнова и Артемий Беляков – сумели унести меня в космос. Я вспомнил, как на мой день рождения завкассами Большого театра выписал мне два билета в седьмой ряд партера на Людмилу Семеняку. И региональная партийная элита, сидевшая вокруг и употреблявшая в антракте коньяк, эти непрошибаемые ничем лбы смахивали слезу в сцене сумасшествия.
Спектакль считается премьерным: якобы Алексей Ратманский что-то там переставил. То, что он переставил, настолько незаметно, что не о чем даже и говорить. Это в чистом виде «Жизель» в редакции Григоровича, без костюмов Юбера де Живанши, присутствовавших в редакции Владимира Васильева, и, соответственно, с пантомимной, а не танцевальной партией Ганса и нетронутым крестьянским па-де-де.
В общем, будет возможность – приходите. Ольгу Смирнову я ценю со дня её поступления из Вагановки в Большой, а вот аристократ Артемий Беляков – для меня счастливое открытие: его Злой Гений в «Лебедином» был вполне обычным. А тут – гений чистой красоты, с такими антрашасисами! Настоящий благородный граф. Неудивительно, что в него влюбилось такое тонкое создание, как Жизель Ольги Смирновой.
«Пламя Парижа»
Силовой драмбалет сразу лёг на руки и на ноги танцовщиков Большого театра. В мой день в спектакле должен был выступать Иван Васильев, но его заменили Вячеславом Лопатиным – и ничего, зал спокойно выдержал эту замену. В этом спектакле главное – ансамбль, а он в этот раз как раз случился. А, значит, ещё один спектакль был отработан безупречно.
«Спящая красавица»
Кто-то считает, что музыка этого балета – лучшая у Чайковского, тоньше «Лебединого озера», изящнее «Щелкунчика». Я так далеко в своих суждениях не захожу, но под опытной палочкой дирижёра Павла Сорокина, которого в театре за глаза величают Караяном, она звучит действительно волшебно.
Мне достался спектакль с обожаемой мною Ольгой Смирновой и признанным нашим принцем, принцем от Бога Артёмом Овчаренко. Спектакль можно было бы назвать идеальным, если бы не скрипучий пол, который так и не смогли исправить с самой премьеры: он несколько снижает градус наслаждения.
«Драгоценности»
Считается, что спектакль, придуманный Джорджем Баланчиным «по мотивам» нью-йоркской витрины Van Cleef&Arpels, лучше танцуют в Санкт-Петербурге. Так вот. Это устаревшее мнение. В Питере с самого начала не понимали смысл «Рубинов» – этого американского варьете, а выезжали за счёт тишайших, на полутонах, «Изумрудах» и величественных имперских «Бриллиантов».
Сейчас и наши танцовщики освоили премудрости осторожной и жёсткой техники Баланчина, за строгим соблюдением которой следит специальный фонд, и выступают ничуть не хуже своих коллег из северной столицы.
«Дон Кихот»
Откровенно говоря, когда вышла эта версия самого весёлого московского спектакля, я расстроился. Мне показалось, он много потерял по сравнению с предыдущей постановкой, а получил только джигу на музыку Соловьева-Седого.
Но за то время, что он идёт (а идёт он часто), балет приобрёл и заострил свои индивидуальные черты – и праздник вернулся на столичную сцену. Наш «Дон Кихот», в отличие от мариинского, – это прививка хорошего настроения, вакцина радости, которую можно использовать любое количество раз.
На сей раз я видел два состава. Условных «ветеранов» – Екатерину Крысанову и Владислава Лантратова, и совершеннейший молодняк – Елизавету Кокореву и Алексея Путинцева, выступавших в дневном спектакле. И, должен сказать, что и те, и другие были на привычной для Большого театра высоте, только, конечно, каждый по-своему. Нет сомнений: в театре растёт новое прекрасное поколение, бережно пестуемое старшим педагогическим составом – и средним, потому что, судя по программкам, некоторые недавние примы и премьеры перешли на преподавательскую работу, и это не может не радовать.
«Герой нашего времени»
Совместное творение композитора Илья Демуцкого, режиссёра Кирилла Серебренникова и хореографа Юрия Посохова нежно любимо всей труппой Большого театра. Меняются Печорины, Бэлы, Ундины, Мери, Веры, а качество его остаётся неизменно высоким.
«Четыре персонажа в поисках сюжета»
Внезапное добавление в афишу театра представляет собой вечер из четырёх одноактных балетов, поставленных западными хореографами специально для Большого театра.
Я не отношу себя к поклонникам современной хореографии, но вынужден признать, что эти четыре вещи удались на славу – особенно понравился мне номер первый, балет «Девятый вал» на музыку Глинки и Римского-Корсакова, поставленный на сюжеты картин Ивана Айвазовского. Стихия моря разбушевалась в душах танцовщиков и их движениях – и это, уверяю вас, совершенно завораживающее зрелище.
