Чуждому театральной среде человеку сложно представить себе, с каким энтузиазмом ждали меломаны Москвы эту премьеру. Ещё бы: прекрасное произведение главного советского композитора не шло на сцене много десятилетий. Билеты на спектакли были раскуплены в первые полчаса продажи — да и мест на Камерной сцене, будем честны, кот наплакал. Образовался ажиотаж.





За постановку взялся прекрасный балетный дирижёр Павел Клиничев. Но я попал на представление, которое вёл его ассистент Айрат Кашаев — артистичный, манерой несколько напоминающий Теодора Курентзиса молодой человек с вьющимися волосами и задатками крупного мастера.

С моей точки зрения, музыкальная часть была абсолютно безупречна, хотя целиком я этой вещи до того не слышал, да и знал её в другой пунктуации: «Москва — Черёмушки».

Режиссёр Иван Поповски вместе со сценографом, прославленным Сергеем Чобаном, тщательно воссоздал атмосферу конца 50-х, когда начал строиться 9-й микрорайон Новых Черёмушек, а значит, в жизни многих москвичей начинался очередной важный этап.





Ничто в режиссёрском взгляде на оперетту не отсылает к новомодным причудам, к авангарду. Это честная историческая реконструкция, так дорогая моему сердцу. Солисты и хор постоянно выходят в зал, как бы вовлекая зрителей в пиршество духа, которым, безусловно, является этот спектакль.





История про то, как обычные московские семьи пытаются, получив ордера, вселиться в свои новые квартиры и как Дребеднев с Барабашкиным (вспомним гоголевские фамилии!) пытаются им в этом помешать, рассказана создателями постановки со всем возможным прилежанием. В их трактовке нет ничего неясного, напускного, псевдозначительного.

Этот энтузиазм авторов спектакля вполне передался певцам: поют в «Москва, Черёмушки» замечательно — особенно хочется отметить арматурщицу Люсю в исполнении Марианны Асвойновой и Лидочку Бабурову Екатерины Ферзбы, хотя, поверьте, все вокальные партии исполняются абсолютно виртуозно.





Я уверен, что «Москва, Черёмушки» будет иметь долгую и счастливую жизнь: по атмосфере ничем не омрачённой радости этот спектакль похож на балет «Светлый ручей», поставленный на Новой сцене Большого Алексеем Ратманским опять же на музыку Шостаковича. И хотя сам Дмитрий Дмитриевич к своей единственной оперетте относился несколько свысока, как к побочному продукту, не будем забывать, с какой именно высоты был этот взгляд.