Я никак не могу разделить эти два проекта, хотя они появились с большим интервалом.

Великий «Пушкин», который делали лучшие декораторы «Мосфильма» после кризиса 1998 года, да так, что с первого дня невозможно было поверить, что ему не 300 лет – и сияющий с ног до головы в честном золоте «Турандот», на который было, говорят, потрачено 50 миллионов долларов, который строился семь лет по актуальной методике: применять только материалы и техники времён воспроизводимого стиля. 

В «Турандоте» это шинуазри, при нём в Европу потекли первые слухи и товары из Азии и нежно встроились в рококо и барокко своим фарфором, мебелью и обезьянками в ливреях с музыкальными инструментами в лапках. 

Андрей Деллос, прежде всего, создал поразительный объект любования, «самый абсурдистский ресторан России», как писали после открытия изумлённые американцы. Да что там: оба ресторана – волшебные химеры: «Пушкин» – то, как мы представляем себе эпоху великого поэта. 

«Турандот» – то, как мир представлял себе загадочный Восток. Образ пушкинской эпохи, подкреплённый профессиональными мощью и долголетием шефа Андрея Махова, покорил мир. Подозреваю, что Шереметьево было названо не в честь поэта (который никогда не выезжал за границу), а по имени ресторана. 

А в «Турандот», пусть внутри уже почти не осталось лёгких, на оленьих ножках, бирюзовых венецианских стульев, я хожу на десерты – и всегда зову гостей столицы: там люстра из горного хрусталя, лифт производства Тульского оружейного завода, и второй такой в музее Виктории и Альберта – и восемь расписных вип-залов и зальчиков, куда приятно заглянуть