— Давайте начнём, как говорится, с самого начала. Где вы родились и как складывалась ваша карьера?

— Я родилась в городе Набережные Челны. Уже в ранней юности я поняла – этот город для меня несколько мал. Сцену я любила с шести лет, тогда же начала танцевать. После школы каждый день бежала на танцы, потом были школы искусств.

В 16 лет мне предложили поехать в Санкт-Петербург. Сказали, что в тамошнем «Мюзик-Холле» танцуют самые высокие девушки. И я подумала – ну всё, там я уже не буду одна такая длинная, как в нашем городе. 



Думала, найду себе подруг, таких же высоких, как я (рост Алсу 185 см – ред.) Но, как ни грустно, на приёмных испытаниях таких же высоких девушек не оказалось. Два года училища, сцена «Мюзик-Холла» … Довольно быстро я стала солисткой театра. 

Бывало, что выступала сразу в двух отделениях, и в каждом – по три сольных партии (хотя обычно выделяют по одной сольной партии на весь спектакль). Я едва не умирала от усталости, но всё равно бралась за всё. 

А потом и Питер мне стал как-то мал. Я поняла, что и этот город – не мой. Моя подруга из «Мюзик-Холла» незадолго до этого переехала в Москву. И она сказала мне: переезжай, вся жизнь сейчас в столице.

— И как вас встретила столица?

— Жёстко. Когда я приехала, у меня с собой было 100 долларов и две тысячи рублей. Семь утра, все обменники закрыты. 

Стоит мужик, говорит, мол, давайте я вам поменяю. Я ему – ну давайте. Так и осталась с одним долларом в руках.

— А после вы встретились с Борисом Моисеевым?

— Да, вскоре после переезда в Москву. Мне сообщили, что он набирает коллектив, и мне стало интересно. А мы с подругой знали, что вместе с ним выступают высокие девушки. 



Приходим красивые и наряженные к нему, а он говорит: «Девочки, вам не танцевать надо, а петь!». И на следующий день мы выступали в Кремле у Моисеева на бэк-вокале. 

И началась сумасшедшая гастрольная жизнь. Как-то смотрю прогноз погоды по ТВ, и понимаю, что в каждом городе я уже была. Три года без остановки – Америка, Германия, Израиль...

— Бурная гастрольная жизнь в одночасье для вас сменилась тихой семейной. Вам тяжело далась такая смена ритма?

— Сложно объяснить тем, кто не выступает, что такое – сцена. Ты, как наркоман, зависишь от зрительской энергетики, всё время хочется быть на публике. Эту энергетику трудно с чем-то сравнить. 

Желание быть на виду, выступать перед зрителями остаётся с тобой постоянно. Но женщины, которые не могут уйти со сцены, обычно остаются одинокими. Нужно выбирать: либо то, либо другое. 

Я скучаю по гастрольным временам, по пению со сцены, но сознательно ограничиваюсь караоке дома.

— Десятилетие свадьбы вы праздновали в духе 60-х. Вам импонирует советская эстетика?

— Вообще, мне кажется, всё наше поколение скучает по простоте советского времени. Но при этом возвращаться туда совсем не хочется, тогда мы желали именно той жизни, в которой живём сегодня.



Я, кстати, и пионером успела стать. Месяц побыла – и пионеров отменили.

— Многие многодетные матери попадают в «бытовуху» – дети для них становятся всем, а остальная жизнь исчезает. Как вы этого избегаете?

— Меня и в самом деле можно назвать многодетной мамой, у меня ведь четверо детей. Их зовут София, Самсон, Савелий, Раиса. И скажу, что с каждым своим ребёнком я сидела неразлучно ровно год с момента их рождения. 

Кормила всегда сама! И только после этого возвращалась к полноценной жизни. Некоторые скажут, мол, год – это много. Но на самом деле период после родов психологически очень тяжёлый. 

Новорождённый ребёнок – это полное отсутствие личного пространства для матери. Тот, кто этого не принимает, впадает в глубокую депрессию. Но год проходит – и свобода начинает возвращаться. 

У меня никто из детей никогда не плакал от того, что «мама ушла». Несмотря на загруженность работой, я всегда старалась уделить детям время.

— А как вы попали к нам, на Рублёвку?

— Мы переезжали сюда плавно. Это было десять лет назад. Тогда мы жили в мегаполисе. И нам захотелось дачу, на которую мы могли бы приехать отдохнуть от городского шума. Купили, построили. 

Получилось так, что сначала могли не приезжать сюда месяцами. Муж говорил: «Зачем? Давай продадим… Тебе же всё равно не нравится». Я отвечала – подожди, надо же привыкнуть! 



И потихонечку привыкала, и во время последней пандемии поняла точно – лучше загородного дома ничего не может быть. В этом году я уже здесь хочу остаться, перевести детей в местную школу… 

Да и для моих дел теперь нет никакой необходимости выезжать в Москву. Ты выходишь утром в халате и тапочках, протираешь глаза – здравствуй, мир!. В квартире такого ощущения нет. 

Хочется воздуха, видов зелени. А тут покой, тишина, птицы поют. Каждую неделю мы топим баню. Здесь детей просто отправляешь на улицу. 

А в Москве волнуешься, говоришь им – туда не ходите, сюда нельзя. А тут маленькая Раечка проснулась – и сразу на улицу.

— А как выбирали дом?

— Выбирал муж. Он выбирал больше, что называется «энергетически». Тогда здесь не было внутри ничего, были только каркас и участок. Всё мы делали сами. Все решения по дому вообще-то принимает мой муж, я ему в этом полностью доверяю. 

Мы разделяем обязанности. Он не лезет в мои дела, а я – в его. У нас даже две кухни разные. У меня есть своя кухня под мой рост, с вытяжкой, о которую я не бьюсь головой. И когда я прихожу на его кухню, мне там неудобно. 



У мужа здесь всё своё: свои специи, своя плита. И готовим мы разное – он любит поострее, пожирнее. А я на здоровом питании. У нас, кстати, есть огород!

— Жителю Рублёвки нужен огород?

— Конечно! Это же такой кайф, когда всё своё. Огурцы вкуснее, помидоры ароматнее. И парник тоже есть. Я и хлеб свой пеку. И картошку мы тоже сами посадили. Ягоды – свои...

— О вашем успехе видеоблогера. На одном из ваших клипов в Tik-Tok – полтора миллиона просмотров. Всё-таки Tik-Tok считается соцсетью совсем юных пользователей, как вы попали туда?

— Через дочь! Я слежу за всем, что делают дети. У меня нет такого, чтобы дети жили своей жизнью, а я своей. И как-то заметила, что дочка всё время что-то снимает. Я сначала думала, ну, это не моё. 

Какие-то кривляния, какие-то танцы. Я же взрослая женщина! Но всё-таки завела себе Tik-Tok. Я не понимала, что там делать, два месяца он у меня «стоял». Спросила у дочери – что вы там делаете. Она мне показала. 

Я начала пробовать, экспериментировать. И один из моих клипов неведомо почему попал в рекомендации пользователей. Не знаю, что в нём было особенного – там я просто выплываю из бассейна с шампанским. 

На этом клипе было очень много просмотров, лайков, написало много людей. Я не могла поверить! Как? Этот клип стал стимулом что-то делать дальше. И я поняла, что это просто, и всего-то нужно делать то, что не делает никто другой. 

И на одном дне рождения я прыгнула с водной горки на камеру. Думала, я сейчас пролечу красиво, выпила два рюмки текилы для смелости. Но не собралась, и в итоге смешно шлёпнулась. 

Как вылетела – так и прилетела. Посмотрела запись, посмеялась и выкинула её в Tik-Tok. И забыла на четыре часа. Открываю – там сто тысяч просмотров.

Кстати говоря, сейчас в Tik-Tok пошли звёзды. Но они не срывают миллионы просмотров, потому что не понимают фишки. 

Фишка в том, что ты сам это снимаешь или твой друг, сам монтируешь. Когда же над этим работают профессионалы, теряется суть Tik-Tok.