Назад

Екатерина Рейферт: После Цюриха многие скучают по берёзкам

Екатерина Рейферт: После Цюриха многие скучают по берёзкам
Назад

Екатерина Рейферт: После Цюриха многие скучают по берёзкам

Журналистка и правозащитница Екатерина Рейферт – о чистом воздухе Рублёвки и самом ценном качестве у мужчин.

11:34, 06 августа 2021

– У тебя очень интересная фамилия – Рейферт. Расскажи, от кого она тебе досталась?

– В дословном переводе «рейф» – изморозь. Это чешско-австрийско-немецкая фамилия. У нас в родословной – замки, рыцари и прочие прекрасные люди из рода Шварценбергов. Это то, что я менять не буду и хочу передать детям. 


20210806reifert (1).jpg


– Твой дом расположен вдали от шумного мегаполиса. Ты всегда мечтала жить за городом?

– Я не житель мегаполиса. Пусть даже у тебя красивая, большая и уютная квартира, но когда сверху люди, снизу люди, слева и справа, ты это ощущаешь. Поэтому я предпочитаю, чтобы были справа сосны, слева сосны, рядом озеро. Так комфортнее.

Не вижу себя в городе. Я приезжаю в столицу раз или два в неделю (у меня эфиры) – с трудом дышу. Запах просто катастрофический. А здесь, на Рублёвке, хорошо спится, хорошо дышится. 

– Расскажи, как ты оказалась на Рублёвке?

– Я всё детство прожила в Жуковке у дяди с тётей. Это теперь часть меня. У Рублёвки есть принцип: если она выбрала человека – она его уже не отпускает. То есть можно переезжать куда угодно. Можно даже в Европу убежать, как наши соседи делают периодически. Но в Цюрихе дышится иначе. Другой темп, другая атмосфера, и ты всё равно возвращаешься на Рублёвку.


20210806reifert (5).jpg


– Что ты можешь сказать о добрососедстве на Рублёвке? Дружишь с соседями?

– Мы общаемся, дружим, гуляем. Есть правила закрытого социума. Пройтись по посёлку, махая всем ручкой, конечно, не получится, но все друг друга знают. Здесь царят добрососедство и порядок… У меня даже есть история на этот счёт.

Благодаря «замечательным» службам Одинцовского района этой зимой я оказалась в кювете. В самом сердце Рублёвки. И удивительно, как наши соседи останавливались на Майбахе, Роллс-Ройсе, даже Порше, и меня оттуда вытаскивали. Позже я написала об этом в колонке и всех поблагодарила.

– Если бы ты могла выбрать для жизни любую точку на планете, куда бы отправилась?
 
– У меня есть такая возможность, я могу в любой момент уехать в Цюрих: у меня отец швейцарец, у него своя клиника, он спасает людей. И там тоже сосны, сильная русская диаспора. Но дело в том, что очень многие после Цюриха желают вернуться в Россию. Скучают по берёзкам.
 

20210806reifert (18).jpg


– Насколько мне известно, раньше у тебя был успешный бизнес. Ты занималась стартапами, и у тебя это отлично выходило. Не жалеешь, что сменила сферу деятельности?

– Да, у меня были стартапы в IT, но это всё равно медийка и смежные области. Это интересно, это мой хлеб, я работаю с информацией до сих пор. Мне IT интересен с точки зрения реализации информационного посыла. Но наступил такой момент, когда я поняла, что в пиаре не донесу до людей ничего нового, и где-то на два года рублёвский лес стал моим пристанищем: я перестала ездить в Москву. Это была пауза – наверное, какой-то профессиональный кризис. 

Касался он искренности в тех посылах, которые в 2016 году реализовывали рекламный рынок и медиаотрасль. Мы пытались изо всех сил развлечь публику. Но всё это скорее напоминало пир во время чумы, потому что тогда публике было уже не очень весело – по понятным причинам. Не хватило у медийщиков сил и чистоты помыслов, чтобы донести какие-то действительно ценные вещи, а не устраивать очередной «Дом-2». Это меня выбило из колеи, я поняла, что медийкой можно заниматься по-другому, приносить пользу. 
 

20210806reifert (4).jpg


– То, что ты делаешь как правозащитница, отчасти можно назвать и политикой?

– Да, сейчас слово «правозащитник» имеет политический окрас. И благодаря токсичным личностям выработалась ассоциация, что правозащитник – это такой ярый оппортунист всему и вся.

Мы с коллегами делаем всё, чтобы объяснить широкой общественности, что правозащита – это про другое. Ведь сейчас любой блогер, публичный токсичный персонаж – у нас таких много – пытается использовать правозащиту как флаг, инструмент самопиара. Но правозащита – это не инструмент, и в нашем обществе уже есть фильтр, позволяющий отделить зёрна от плевел.

Суть правозащиты в том, чтобы быть посредником между законом, правоохранительными органами и обществом и противостоять тем, кто не даёт этому триединству нормально функционировать.


20210806reifert1.JPG


– Как ты считаешь, в нашей стране активная гражданская позиция влияет на возможность хорошо зарабатывать?

– Ты не представляешь, сколько людей интересуются моими гонорарами. Я всем объясняю: правозащита – это большая часть моей жизни, но не единственная. Я нахожусь на стыке медиа и юриспруденции, это даёт возможность объяснять важные вещи. Например, пробелы в законодательстве, которое не отвечает запросам общества. 

– Правозащитник – профессия с мужским характером. Как ты, такая хрупкая женщина, её примеряешь на себя?

– Я бы не воспринимала эту хрупкость как основополагающее качество, я ещё та амазонка. Правозащитник – это человек, у которого есть потребность в оказании помощи, решении полезных задач, функций. Здесь материнское начало играет большую роль. Я проявляю заботу не только в отношении своих или чужих детей, а вообще всех людей, даже тех, которые ошибаются.


20210806reifert (15).jpg


– Твой образ отчётливо говорит о твоей уверенности, самодостаточности. Ты красива, умна, способна многое изменить в окружающей тебя действительности. А какое главное качество ты сама выделяешь в себе?

– Все эти оценочные суждения очень субъективны. То, что красиво или допустимо для одного, – отвратительно для другого. Я бы не говорила об уверенности. Вопрос в том, что ты несёшь в себе. 

– По твоим публикациям в социальных сетях можно сказать, что ты весьма эпатажная личность. Так ли это на самом деле?

– Ты обращаешься к аудитории на том языке, который она понимает. Это знают все медийщики. Вопрос в соблюдении границ, в позиционировании – как ты себя преподносишь, чтобы волна сопротивления переросла в любопытство… 


20210806reifert (7).jpg


– А есть какие-то качества или грани характера, которые ты хотела бы в себе открыть? 

– Вся эта философская подноготная, начавшаяся с филфака МГУ, иногда мешает радоваться простым житейским историям. Я бы хотела этому научиться. Не для кого-то, не для общества, не для глобальных смыслов, даже не для детей. Для себя. Это странно звучит. Ведь все суперкоучи говорят, что нужно научиться отдавать. Я же хочу научиться принимать.

– Поговорим о семье. Она учит и отдавать, и принимать. У тебя двое прекрасных сыновей. Как ты их воспитываешь?

– Детям можно говорить что угодно, но они верят тому, что видят и чувствуют, им нужен пример. И в этом им помогаю и я, и папы. Дети очень здорово распознают фальшь. Ты не сможешь изобразить что-то или соврать. Дети всё видят, чувствуют. У старшего и младшего уже сформировался характер. Только им решать, что они «заберут» у меня, из окружающей среды, у тех людей, которые приезжают к нам в гости, из диалогов, которые они слышат, из тех процессов, которые происходят.


20210806reifert (10).jpg


– Жизнь детей на Рублёвке особенная. В школу они едут с водителем. В торговом центре перемещаются в сопровождении охраны. Не считаешь, что такая гиперопека отрицательно влияет на их социализацию?

– Так это хорошо. Когда им исполнится 18, мир ведь не изменится. Что ты называешь социализацией? То, что рублёвские дети не ездят на метро? Так и я не езжу: мне не нравится запах в метро, много людей, мне там плохо. Что касается сопровождения охранником – это абсолютно нормально. Ненормально, когда вечером в городе дети с занятий возвращаются в одиночку.


20210806reifert (11).jpg


Как правозащитник я прекрасно знаю, что с ними происходит, и это не позитивно. И рублёвские родители это очень хорошо понимают, и, конечно, никто своему ребёнку такого желать не будет. Если говорить о вовлечении детей Рублёвки и Риги в жизненные процессы, то они даже более адаптивны, чем те дети, которые могут свободно прокатиться на метро, потому что они постоянно находятся в коммуникации со взрослыми, у них другие вопросы к социуму и себе, потому что это не простые взрослые. 


20210806reifert (2).jpg


– Ты строгая мама?

– Строгая и справедливая. В отношении человеческих границ. 
 
А как, по-твоему, внутри семьи должны соблюдаться внутренние границы и свободы каждого человека?

– Это зависит от того, насколько мужчина и женщина готовы к отношениям, насколько они друг другу подходят. Человек, который замужем был столько раз, сколько я, наверное, не лучший адресат для таких вопросов. Найти своего человека очень сложно. Это не поиск людей без недостатков или с определённым набором достоинств. Это поиск похожего организма.


20210806reifert (14).jpg


– Какими качествами должен обладать идеальный мужчина?

– Искренность. Это, пожалуй, единственное качество. Всё остальное – последствия.


20210806reifert (3).jpg


– На твоих фото в инстаграме я не мог не заметить татуировку волка на спине. Ты ассоциируешь себя с этим животным?

– Нет. На руках у меня митенки: я до сих пор пытаюсь устранить последствия встречи с волком. Мой сосед завёл на своём участке дикое животное и поручил заботу о нём работнику. И зверь сбежал…

Детский праздник. Я с блюдом стейков выхожу и вижу, как на моих детей несётся нечто лохматое и зубастое. Перепрыгиваю через стол, кидаюсь сверху и блокирую монстра. Перед лицом у меня пасть, все в шоке… Через 40 секунд волк был ликвидирован. Джим Моррисон писал, что тотемные животные приходят как раз в такие моменты.

Зверя я убила голыми руками: не было другого варианта. Мне чертовски жаль. Это была белая волчица. После той схватки от рук у меня практически ничего не осталось, их собирали заново хирурги госпиталя «Лапино» – спасибо им за это чудо. И вот эта волчица до сих пор обрастает для меня смыслами. Я символист, фаталист. Поэтому теперь у меня на спине татуировка целой вселенной, где есть волки, созвездия, имена детей.
 

20210806reifert (6).jpg


– Ты достаточно открытый человек, прямо говоришь о страхах, слабости. А есть ли что-то, о чём ты никогда не расскажешь? Какие темы для тебя табу?

– Конечно. Помимо профессиональной этики, которую я блюду, есть экстраполяция этой этики на личные ситуации, и я чётко понимаю, что не буду обсуждать многие моменты из жизни своих близких людей. 


20210806reifert (8).jpg


– Случаются моменты, когда ты позволяешь себе быть слабой? Как это проявляется?

– Бываю слабой наедине с собой. Слабостью я пользуюсь, как любая женщина, но рационально. Гораздо проще прийти к какому-то результату, если побыть слабее, чем ты есть. 

– Ты рисуешь и даже выпустила сборник стихов. Что для тебя творчество?

– Это один из инструментов донесения смыслов. Эмоция – это смысл, чувство – это смысл. Вопрос, как и где ты это формулируешь: ютуб, инстаграм, рассказы. Сейчас пишу книгу. А стихи – это хорошая сублимация, способ выражения. У меня это ломаные рифмы. 


20210806reifert (9).jpg


– Какой человек для тебя счастливый?

– Счастливый человек – тот, кто развивается, движется. 

– Ты счастливый человек?

– Да.

А мы тут штруделем балуемся!
Читать
Вход / Регистрация
Зарегистрироваться через аккаунт
Пароль
Подтвердите пароль
Зарегистрироваться через аккаунт
Для завершения регистрации подтвердите E-mail