Год назад Екатерина возглавила Центральную балетную школу «Pre-Академия» в качестве художественного руководителя. Ныне она совмещает три роли – примы-балерины, художественного руководителя и мамы четырёхлетней дочери Ани.
– Екатерина, каково было вам – стопроцентной жительнице мегаполиса – оказаться почти на полгода в самоизоляции, на даче?
– В обычное время вся моя жизнь сосредоточена в пределах Садового кольца: театр, репетиции, спектакли, выставки, встречи, концерты, гости. Люблю ходить пешком – в хорошую погоду, не напрягаясь, дойти от бульваров до театра или доехать на самокате.
И вдруг в один момент мы лишились привычного порядка жизни. Слава Богу, что на даче (наш посёлок находится на Новой Риге неподалёку от МКАД) можно было гулять без ограничений, не запираться в четырёх стенах. Но для нас, привыкших к интенсивной работе, строгому режиму, большим нагрузкам да и путешествиям, это, конечно, было испытанием.
Артисты балета – супердисциплинированные люди, которые в любом состоянии идут утром на репетицию. Вдруг из твоей жизни исчезли все привычные модели поведения. Мы настолько привыкли к сильнейшим, изматывающим нагрузкам, что первое время вообще не могли сориентироваться. Неопределённость добавляла растерянности, мотивация отсутствовала. Заниматься, как мои коллеги, по Zoom, у меня получилось два раза, так как я проводила с дочкой 24 часа в сутки, поскольку няни не было.
Готовка, мытьё посуды (даже при наличии посудомоечных машин мы никогда не мыли столько посуды!), уборка, хозяйственные заботы поглощали всё время. Времени на сериалы, спорт, вышивание крестиком у меня не было! Конечно, мы с мужем (пианистом Денисом Мацуевым – прим. автора) люди позитивные – побыть вместе всей семьёй нам не удавалось так долго никогда. Но без путешествий жизнь казалась очень странной…
Мы наслаждались прогулками в любую погоду, даже есть фотография, как 1 июня мы стоим в пуховиках и шапках. Взаперти мы бы не выдержали, а тут были варианты – детская площадка, лес, прогулки по посёлку. Анечка сначала не понимала, почему родители, которые обычно заняты, всё время дома? Но она быстро вошла во вкус, поэтому попытки выехать к врачу или в магазин встречала вопросом: «Куда это вы? Сейчас же работы нет». Как она теперь отпустит нас? Не представляю.
– Для четырёхлетнего человека такое интенсивное общение с родителями – счастье. Именно сейчас вам есть что передать ей, вложить, научить.
– Аня – суперкоммуникабельный и открытый человек, благодаря ей мы подружились со многими соседями. Сама я с десяти лет привыкла к самостоятельной жизни. Жила в интернате в училище, родители (Людмила Шипулина и Виктор Дик – прим. автора), приглашённые из Перми в Москву, работали в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко. Поэтому внезапная жизнь на карантине большой шумной «итальянской» семьёй оказалась интересным опытом.
– Удаётся ли вам заниматься садом?
– Под чутким руководством специально обученных людей мы посадили черешни в честь наших друзей из Bosco di Ciliegi, потом по моей инициативе – клубнику и смородину, чтобы дочка радовалась, снимая ягоды с куста, а ещё яблоньку, туи, цветы. Не хотим превратить сад в огород.
– Я знаю, что вы любите вкусно поесть, несмотря на строгости профессионального режима. Есть ли у вас любимые места на Рублёвке?
– После концертов Дениса в «Барвихе Luxury Village» приятно посидеть в «Китайской грамоте», бываем в «Царской охоте», «Марио», «Причале». Будучи абсолютно городским жителем, совсем недавно начала открывать для себя «замкадье».
– Катя, а как насчет стереотипов, что балерины вынуждены отказываться от материнства? Раньше считалось, что после рождения ребёнка трудно вернуться в форму, а теперь мы видим у некоторых балерин и не по одному ребёнку?
– Это мифы. Случается, кто-то решает заниматься исключительно карьерой, не отвлекаясь ни на что. Существует боязнь пропустить из-за вынужденной остановки что-то важное. Обидно «разминуться» с ролью, о которой будешь потом жалеть. Но не стоит забывать о главной роли в жизни – роли мамы.
– И второй миф – о жёсткой диете, которой должны придерживаться балерины?
– Всё сгорает от огромных нагрузок, которые мы выдерживаем. Более того, нельзя не есть при таком напряжении. Наоборот, ограничения приводят к тому, что изнурённый организм становится более подвержен травмам. Это только вредит делу. Конечно, во время карантина все чётко осознали пределы своих возможностей. Даже такие, как я, которые никогда не набирали лишний вес, прибавили за эти месяцы несколько килограммов.
Кто-то пытался питаться правильно. Я же всё «отпустила»: если ты не можешь работать, лишён своей привычной активности, к тому же ещё и ограничиваешь себя в еде, то совсем трудно держаться. Я научилась готовить плов на дровах (меня по телефону инструктировала подруга), и так преуспела в этом, что мы готовили его несколько раз в течение недели. На Пасху впервые сами испекли куличи, на которые в прежней жизни никогда не находилось времени. Хотела попробовать печь круассаны, но от осознания возможности поправиться я волевым усилием отказалась от этой мысли.
Ещё со времен интерната я привыкла всё делать сама. И вот карантин показал, что я многое могу: починить, прибить, ликвидировать какую-нибудь поломку. Не надо никаких мастеров. В семье обязательно должен быть такой человек! А уж маникюр точно можно сделать самой.
– Мужья-небожители, парящие в эмпиреях, получают от нас такой «бонус». В вашей Инстаграм-странице мне очень импонируют хэштеги #приветлюблюбалет #ялюблюсвоюработуя и #жертвыупрямствофанатизм. В них отчётливо проступает характер позитивного человека, бойца, оптимиста. Такими установками может руководствоваться каждый. Это шутка или лишь доля шутки?
– В каждой шутке есть доля шутки, остальное – правда. Я люблю свою профессию, иначе делать здесь нечего. Как бы ни сильна была усталость, ни возникали раздражение или недопонимание, всё компенсируется любовью.
Жертвы, упрямство, фанатизм – не только каламбур, это составляющие успеха балетного артиста. Жертвовать в пределах разумного, выходить из зоны комфорта, преодолевать боль и лень. Идти к совершенству приходится годами непрерывного труда. Прима-балерина не может позволить себе расслабиться, права на ошибку нет.
Я прошла путь от кордебалета к сольным партиям и помню: нужно было заслужить право выйти в каждой вариации, получив одобрение руководства театра и совета педагогов.
Сейчас есть тенденция просто выходить в спектаклях «на автомате», ради заработка, не вкладывая душу и не понимая, что танцуешь – «Жизель», «Раймонду» или «Спящую». Тем сильнее хочется сберечь традиции, которые мы получили от старшего поколения, передать их дальше, из рук в руки, «из ног в ноги».
– Неслучайно у каждого артиста есть личный педагог, который годами занимается с солистом и видит его со стороны.
– Я сейчас работаю с блистательной Надеждой Грачёвой. Долгие годы я репетировала с выдающимися мастерами Мариной Викторовной Кондратьевой, Татьяной Николаевной Голиковой и Владимиром Леонидовичем Никоновым, удивительными педагогами и людьми редчайших душевных качеств, которых я вспоминаю с огромной благодарностью.
– У вас в карьере сложился удачный баланс между лучшими образцами классики и современной хореографией. Помню одну из ваших первых сольных партий – жену наследника в «Русском Гамлете» Бориса Эйфмана, новом спектакле и для Большого театра.
– Тогда существовал кастинг, отличающийся от сегодняшнего. Балетмейстер целыми днями сам отсматривал всех артистов, все классы и репетиции, выбирая исполнителей для своей постановки. Сейчас руководство предоставляет автору список кандидатов, куда ты можешь по разным причинам не попасть. И у тебя не будет шансов заявить о своём желании участвовать в новом спектакле.
Борис Яковлевич тогда познакомился со всей труппой, и я, всего второй сезон работавшая в театре, получила вторую главную женскую роль. Потом он приглашал меня в свою труппу в Петербурге, но я осталась в Большом и «дослужилась» до прима-балерины здесь.
– Про вас известно, что вы очень быстро учите новые роли. Приходилось ли в рекордно короткие сроки входить в незнакомый спектакль?
– Это правда, память тела быстро схватывает новый рисунок с нескольких репетиций. Намного позже Эйфман пригласил меня исполнить с его труппой Анну Каренину. Тут мне и пригодились все мои способности к быстрому запоминанию хореографического текста. И партнёры были потрясающие, буквально носили на руках. Выучила за неделю.
– В последнее время я вижу, что вы часто принимаете участие в спектаклях на стыке жанров: «Фантастическая Кармен» с оркестром Юрия Башмета, «Кармен» – спектакль «полиформы» в «Зарядье», где есть и танец, и драма, и опера. Это говорит о тяге к экспериментам, о желании попробовать себя в других жанрах?
– Мне хочется попробовать себя в чём-то новом, отличающемся от моего театрального репертуара. Конечно, только классика держит нас в форме. Но при всей глубокой любви к «Лебединому озеру» хочется проявить себя и в других амплуа. Только попробовав, можно понять «моё-не моё». Всё познается в сравнении. Например, роль Дивы в «Нурееве» – это пластический монолог с огромным драматическим наполнением, который хочется играть на крупном плане.
В своё время мы сразу поняли радикальную постановку Твайлы Тарп «В комнате наверху», где приходилось бегать в кроссовках. Казалось, не для этого учились в академии восемь лет. Причём у тебя в расписании сегодня мог стоять спектакль Тарп, а завтра – «Лебединое озеро». Без вариантов. За что?! Теперь понятно, что спектакль «В комнате наверху» был очень крутым!
– Вы могли бы выйти на сцену драматического театра, как Алла Осипенко, Екатерина Максимова, Елена Образцова?
– Было бы чрезвычайно интересно, особенно нам, молчунам. Но мы, наверное, никогда не будем чувствовать свои голосовые связки так, как чувствуем своё тело.
– Вам везло на встречи с современными хореографами. Алексей Ратманский и его комедийный «Светлый ручей» и «Игра в карты», Юрий Посохов, начавший в Большом театре с блистательной «Магриттомании», потом поставивший с вами оригинальную «Золушку» и, наконец, безупречного «Героя нашего времени» и спорного «Нуреева». В этом содружестве, на мой взгляд, самый удачный спектакль – «Герой нашего времени».
– Всё в нем органично. При распределении ролей балетмейстер видел меня в Ундине в «Тамани». А всем балеринам почему-то хотелось танцевать княжну Мери. Посохов за голову хватался: «Далась вам эта княжна Мери! Да вы за свою «Тамань» умрёте, со сцены не уйдёте!». И, действительно, когда началась работа, мы оценили замысел хореографа. Всё получилось так оригинально!
И не только из-за красного платья, кожаной куртки и грубых ботинок, в которых появляется моя героиня. Всё сошлось: музыка, сценография и потрясающая хореография. У Кирилла Серебренникова, впервые выступавшего в « Герое нашего времени» в качестве режиссёра балетного спектакля, поначалу родилась феерическая задумка, чтобы вся сцена была покрыта водой. С Юрием Посоховым артисты были готовы на любые эксперименты – в воду, под воду. Взбунтовались оркестр и пожарники, зарубившие эту идею.
– Как вы относитесь к идее создания оригинального спектакля хореографа, режиссера и композитора?
– Идея плодотворная. На стадии рождения хореографии балетмейстер может что-то упустить, а режиссёр видит со стороны и реализует свои идеи. В совместной работе рождается множество интереснейших задач.
– Личность Юрия Николаевича Григоровича, безусловно, чрезвычайно важна для вашего творческого пути. Эгину в «Спартаке» многие считают вашим высшим достижением. Каково общаться с художником такого уровня? Не устаревают ли его балеты из середины прошлого века?
– Мы вдохнули новую жизнь в его спектакли и не воспринимаем их как музейные. С разрешения маэстро добавляем что-то от себя, спектакли звучат современно. Ни одну роль в спектаклях Григоровича мы не получали без его одобрения, он сам репетировал с нами.
Удивительно, как на тебя «ложится» хореография, созданная задолго до твоего появления на свет – «Спартак» или «Легенда о любви». Много раз мне посчастливилось танцевать в «Спартаке» в древнем амфитеатре под Акрополем в естественных декорациях, под открытым небом с труппой Краснодарского и Большого театров.
– Недавно ЦБШ «Pre-Академия», которую вы возглавили, исполнился год. Какие причины привели вас, ранее не расположенную к педагогической деятельности, на пост художественного руководителя Школы?
– Основательница нашей школы Людмила Андрюшина сделала мне предложение, которое меня заинтересовало. Может быть, это совпало с рождением моей дочери. Я с удовольствием даю уроки, дети заряжаются энергией. Все педагоги – мои коллеги из Большого.
Мы не готовим будущих звёзд Большого театра, как пишут в рекламе другие учебные заведения. Мы нацелены на гармоничное развитие детей от 3 до 11 лет. Они занимаются балетом, гимнастикой, ритмикой, музыкой, языками, живописью. Все занятия проходят в здании на Сивцевом Вражке. Стоимость привлекательная – 50 000 рублей за 49 часов занятий.
Мы к тому же проводим лекции по истории балета, концерты, выставки, творческие встречи. Организовываем походы в театр детей с родителями и предваряем их лекцией-рассказом о спектакле, чтобы наши ученики были подготовлены к восприятию искусства.
– Как вы думаете, скоро ли публика вернется в театр после карантина?
– В Большой театр, судя по открытию сезона, уже вернулась. Публика изголодалась по театру и не боится. В Европе – совершенно иначе, на спектакли и концерты билеты не распродаются, люди опасаются. Многие представления приходится отменять, несмотря на шахматную рассадку. Там более ответственная публика.
– Не повредит ли шахматная рассадка восприятию спектаклей? Ведь она нарушает энергетический обмен между зрителями и артистами и ослабляет волну отдачи из зала.
– Странновато, да. Когда я ходила на концерт Дениса в зал Чайковского и слушатели сидели через одного, не было ощущения полупустого зала и дыр в рядах, как при рассадке двое через два или одно место. Нас, артистов музыкального театра, спасают огни рампы и оркестровая яма – мы не видим зала.
Драматическим актерам, наверное, сложнее. Опасно ли артистам находиться в близком контакте друг с другом? Не знаю. Я пока репетирую и занимаюсь в классе в маске. Чуть ли не единственная.
– Если бы вы готовили творческий вечер, как говорится, бенефис, какова была бы его программа?
– Я думала об этом, обсуждала со своим педагогом Надеждой Грачёвой. От неё на бенефисе все ждали классических хитов – потрясающей Никии из «Баядерки». Ей же хотелось выступить в той роли, в которой её ещё не видели, – Кармен. Идеальный вариант для бенефиса – специально поставленный на тебя спектакль. Такие вечера остаются в истории, поэтому требуют долгой продуманной подготовки. Не стоит торопиться.
Беседу вела Наталия Колесова
