— Вы играете главную роль в жизнеутверждающем сериале «257 причин, чтобы жить». Приходилось ли вам самой придумывать такие причины?

— Нет! Видимо, придумывать причины нужно людям, которые потеряли надежду на что-то в своей жизни. У меня, слава богу, миллион причин, чтобы жить, и миллион планов на каждый день. Порой суток не хватает, чтобы успеть то, что запланировано. Мне бы времени побольше… Я бы горы свернула!





— Сериал поднимает важные темы: тяжёлая болезнь, одиночество, поиски себя. Насколько, на ваш взгляд, эти вопросы актуальны для нашего общества? Ведь в России о таком не принято говорить открыто.

— Люди несовершенны. Мало кто горит желанием проникаться чужим горем. У нас же как: в каждом дому по кому, не выноси сор из избы, моя хата с краю — ничего не знаю… Каждый занят своими проблемами, оттого мы слепы и глухи по отношению к тем, кто нуждается во внимании и заботе. Мы чураемся инвалидов, людей болеющих: нам страшно. И мы делаем вид, как будто не замечаем. Не каждый имеет смелость посмотреть горю в глаза.

Меня, например, вдохновляют паралимпийцы. В них столько мощи и любви к жизни, они не хотят, чтобы их жалели, они улыбаются, и они счастливы. Хочется брать с них пример! 





Эти вопросы актуальны для всего мира. Ну а что касается России и что не принято об этом говорить открыто… Видимо, это связано с нашим менталитетом. Я так думаю… Знаете, когда я постриглась налысо (6 мм), в Москве люди от меня шарахались, некоторые брезгливо отходили подальше. 

Это было накануне моего 30-летия. И так получилось, что на свой день рождения я улетела в Словению. Вот там я чувствовала себя абсолютно полноценным человеком. Никто даже ни разу не обернулся на меня. Да, я очень хорошо ощутила эту разницу в восприятии людей.





— Притом что ваша героиня переживает непростой период, она не теряет оптимизма. Насколько в этом вы с ней похожи?

— Женя добрая и сильная. А Полина — сильная и с хорошей памятью. Женя способна прощать, а Полина не прощает. Я всегда помню тех, кто меня обидел или причинил боль.

Женя изначально в открытой позиции к миру: все люди классные, просто иногда чудят; она их оправдывает. А я изначально в закрытой: я сначала присматриваюсь, прислушиваюсь, и если человек вызывает у меня доверие, я начну постепенно подпускать к себе. Я интроверт и социопат.

Но, несмотря ни на что, мы одинаково сильно любим эту жизнь, каждый её миг. И даже собственные неудачи в том числе. Знаете, проходит время, ты оглядываешься назад и говоришь себе: «Спасибо, жизнь, за все твои уроки, иначе я бы сейчас была какая-то другая и у меня, возможно, не было бы и победы в Каннах».





— За эту роль вы удостоены приза на Международном фестивале сериалов Canneseries в Каннах. Как награда отразилась на вашей карьере? Ведь, например, многие голливудские актёры с грустью шутят, что после получения «Оскара» их телефон обычно замолкает.

— Всё так. Многие сделали вид, что ничего не произошло. В том числе некоторые продюсеры. В прессе упоминаний было — две статьи. Ну, то есть для российского мира кино это, видимо, обычное дело, хотя это впервые в истории нашей страны — победа в Каннах в индустрии сериалов. Именно личная победа в номинации «Лучший исполнитель». По-моему, есть чем гордиться.

Предложений меньше. Приглашают на роли второго плана и какие-то глупые. Как бы заведомо понимая, что мне это будет неинтересно. 
Так что всё правда. Не все способны признать твои победы и искренне радоваться. Но так будет не всегда! 





— Наша редакция вас искренне поздравляет с этой победой! На какие жертвы вам приходилось идти ради ролей?

— Я не считаю в актёрской профессии жертвой лишиться длинных волос, например. Если ты пришёл в эту профессию, то ты должен чётко понимать, что это норма.

Это касается твоего сна, твоих ног и твоего позвоночника (по 18 часов на каблуках), это касается твоих волос (плойки, укладки, лаки), это касается твоей кожи (грим, световые приборы на площадке), это касается твоего здоровья, в конце концов (когда тебе надо в октябре прыгать в ледяную воду и изображать, что тебе жарко) и т. д. и т. п. И поверьте, это нормально! Это не жертвы! Это такая профессия.





— Многим российским телезрителям вы знакомы в качестве ведущей. Достаточно вспомнить программы «Такое кино» на ТНТ и проект «Россия рулит!» с Николаем Фоменко на НТВ. Работа на телевидении не сильно отвлекает от актёрской карьеры?

— Нет. Я это делаю с удовольствием. Что касается программы «Такое кино», то это для меня как актёрский тренинг. Я за одну программу могу примерить на себя образов десять. Эта программа для меня — подарок судьбы. Мы в ней про кино говорим, то есть про свою же собственную профессию. Это же так здорово!

Про «Россия рулит!» могу сказать, что две вещи вдохновили в ней поучаствовать. Во-первых, люблю себя пробовать в чём-то новом, неизведанном. А во-вторых, быть соведущей Николая Фоменко — это почётно! Я у него многому училась. Он крутой шоумен. И потом я испытала давно забытое чувство гордости за наших людей — талантливых, скромных, чистых, добрых. А ещё я стала лучше разбираться в машинах. Одни плюсы!

— Считаете ли вы, что лучшие телеведущие получаются из актёров?

— Нет, не считаю. Лучшие ведущие получаются из людей, которые обладают природным чувством юмора, импровизацией, деликатностью, тактом, чувством меры, воспитанностью.





— Вы продолжательница актёрской династии. Вы бы назвали это подарком судьбы или тяжким бременем ответственности?

— Ни тем ни другим не назову. Понимаете, подарком судьбы эту профессию можно назвать, например, для моей мамы: она не из актёрской семьи. Когда она поступила в театральный, она вообще ничего об этой профессии не знала. А я с детства поняла все подводные камни. 

Если говорить о «тяжком бремени ответственности», то тут невольно возникает вопрос: ответственности перед кем? Перед близкими? Или перед зрителем?





Если перед близкими, то на меня никто её особо не возлагал. Мне не внушали, что я непременно должна стать известной. Мне просто никто не мешал. А советы давали и дают только в том случае, если я о них прошу.
Если мы говорим об ответственности перед зрителем, то я её испытываю всегда! 

Я даже в студенчестве, когда только делала первые шаги в кино, не соглашалась на глупые и пошлые роли — даже когда совершенно не было денег. Вы в моей фильмографии таковых не обнаружите. Моя репутация в этом смысле безупречна.





— Где предпочитаете жить, в городе или за городом? Где и как провели прошлогодний карантин?

— Конечно, за городом. Но в Москве приходится быть всё же чаще. Меньше времени на дорогу и чуть больше для сна.

Карантин в доме, в Истре. Это было чудесно! Помню Пасху, помню свой день рождения. Они были особенными, неповторимыми. А ещё во время карантина мои грядки были безупречными, обрезаны все кусты смородины, малины, подстрижен газон.

Я впервые за несколько лет увидела цветение сада: груши, яблони, сливы — всё словно в белом снегу! А какой сон! А бегать утром по росе! А загорать, поедая на веранде окрошку! Это всё любовь какая-то невозможная! Я обожаю свой дом и всегда туда стремлюсь! 





— Ваши любимые места Новой Риги, Рублёвки?

— Конечно же, Архангельское — музей-усадьба Юсуповых. Приезжать за прогулками, вдохновением и созерцанием! Впервые я попала туда на фестиваль «Усадьба Джаз», когда ещё училась в школе. Мы заранее покупали билеты на все четыре площадки, готовились: брали пледы, зонтики, какую-то еду, термос со сладким чаем, подбирали удобную одежду. Воздух, приятный контингент, Нино Катамадзе, Евгений Гришковец и много-много живой музыки. Меня это всегда вдохновляло!





Истринское водохранилище! Там расположено много курортных зон, домов отдыха, куда можно приехать и провести день: вейкбординг, вейксёрфинг, водные катера, лодки, яхты, катамараны, квадроциклы — на любой вкус. И ещё много вкусных ресторанов! Короче, всё, что надо для отдыха, — обожаю там бывать!

Новоиерусалимский монастырь и музейно-выставочный комплекс! Я была просто поражена крупнейшими выставками: «Стиль Фаберже», «Цвет» — 90 картин русских импрессионистов, «Шагал: между небом и землей». Сейчас идёт «Младшие Брейгели и их эпоха» — мы были всей семьёй, и мы в восторге.