Жизненный путь великого автомобильного топ-менеджера, chief executive, был настолько же нетривиален, как и он сам.

Маркионне родился в местечке Кьети небогатого региона Абруццо на юге Италии в семье карабинера. В 13 лет переехал с родными в Канаду, получив двойное гражданство. Любопытно, что работать Маркионне начал лишь в 31 год. 

До этого он постигал основы наук, изучая философию в университете Торонто, финансы в университете Виндзора и юриспруденцию в Осгудской юридической школе.

Проработав адвокатом и прокурором в канадском Онтарио, Серджио долгое время дирижировал на руководящих позициях в Deloitte, Glenex Industries, Acklands Limited, Algroup di Zurigo – фокусируясь на финансовой составляющей развития этих крупных компаний.





В 2004 году ему, генеральному директору Société Générale de Surveillance (компании, предлагающей услуги по независимой экспертизе, сертификации) – человеку, ни дня не проработавшему в автомобильной индустрии – президент Fiat Умберто Аньелли предложил пост генерального директора концерна. 

«Я родился в Италии, где семью Аньелли все уважают. Когда они что-то просили, невозможно было отказать!», – комментировал Маркионне свое назначение. 

Как мы знаем, в то время Фиат оказался на грани банкротства с убытком в 1,6 миллиарда евро и долгами в размере 14 миллиардов. Компания теряла по два миллиона евро в день, а одна акция стоила 1,6 евро.

Являясь абсолютным аскетом в одежде (он носил исключительно черные свитера и черные брюки), великий визионер-реформатор и блестящий управляющий-финансист за 14 лет своего руководства Fiat сумел радикально переломить нисходящий тренд и увеличить стоимость активов концерна более чем в 10 раз! 





Сделав это за счет реструктуризации бизнеса: выкупив, спасая от банкротства, Chrysler и присоединив его в 2014 году к Fiat (вот откуда этот, казалось бы, нелогичный JBL в Ferrari), «перетряхнул» модельный ряд автомобилей, закрыл нерентабельное производство в Сицилии, выделил Ferrari в обособленное подразделение, сделав максимальный акцент на продукции премиальных брендов. 

Маркионне вывел на рынок выдающиеся модели, о которых заговорил весь мир: Ferrari 812 Superfast, Ferrari Portofino, Dodge Hellcat и Demon; реинкарнировал Fiat 500 (особенно любопытна версия придворного тюнингового подразделения Abarth).

Жесткий – в его команде были преимущественно сорокапятилетние мужчины, фанатично жаждущие успеха и всецело посвятившие себя служению идолу Феррари – уверенный в себе и готовый брать ответственность за возможные провалы (много ли в мире сейчас людей подобного калибра?!) 

Серджио заставил мир говорить о Ferrari, когда в 2018-м наконец-то случился долгожданный технологический прорыв: гоночный болид Формула-1 от Конюшни Феррари – Scuderia Ferrari (легендарная гоночная команда Формулы-1 с 1950 года) с обозначением SF71H получился результативно инновационным, с массой прорывных и смелых решений (в частности, «продувные» зеркала заднего вида). 

Гоночные технологии, омологированные мотористами из Маранелло в безнаддувном моторе V12 для 812 Superfast, позволили последнему взять титул «Мотор Года». Напомню, в 2017 году пилот Феррари Себастьян Феттель выиграл Гран-при Австралии Формулы-1.

Что же обеспечило этот квантовый скачок? «У нас потрясающе талантливая команда. Важно, чтобы мы использовали собственные ноу-хау», – говорил Серджио ещё в 2016 году, введя рабочие группы по инновациям при всех ключевых подразделениях компании. 

Смысловым наполнением этих групп стала генерация идей, которые в дальнейшем могут найти технологическое воплощение. Сотрудники Ferrari перестали бояться предлагать свежие идеи (до прихода Маркионне это было фактически табу из-за закостенелости мышления и чрезмерного консерватизма руководства). 





Вдобавок рабочая атмосфера в команде и на заводе стала гораздо более гибкой и открытой, включая архитектуру рабочего пространства.

Став у руля, Маркионне привел итальянских специалистов в штаб команды Скудерия Феррари, практически полностью вытеснив иностранцев из состава: патриотическая задача сделать Феррари абсолютно итальянской обрела материальные очертания. 

«Серьезно, я не понимаю, почему считается, что итальянские инженеры, которые строят самые красивые в мире автомобили, не могут строить самые быстрые гоночные машины», – говорил Маркионне.

С момента вступления в должность главы Ferrari в 2016 году Серджио вел команду, уверенно отстаивая интересы Красных Жеребцов в спорах с «Либерти», новыми владельцами Формулы-1. 

Речь идет не столько о новом техническом регламенте-2021, подразумевающем упрощение и частичную стандартизацию силовой установки, сколько об угрозе потери привилегий Scuderia Ferrari за последние 40 лет выступлений на особых условиях. 





Liberty Media намеревалась лишить команду права вето на изменение правил и ежегодной бонусной выплаты в размере 100 миллионов долларов. «Ferrari может обойтись без Формулы-1, – парировал Маркионне. – Я итальянец, выросший за границей.

А когда ты живешь за пределами своей страны, то держишься за то, благодаря чему можешь гордиться своим происхождением. Для меня предметом гордости всегда была Ferrari, поэтому я никогда не сделаю то, что плохо повлияет на Скудерию, а, наоборот, приложу все усилия для ее возвращения на вершину Формулы-1».

Серджио Маркионне сочетал в себе взрывной характер темпераментного итальянца и поведение классического лондонского финансиста, яростного трудоголика (он спал не более пяти часов и мог работать нередко и без выходных) и страстного любителя жизни (он планировал в 2019 году уйти с поста и осесть в уютном Маранелло: городе, где рождаются Гарцующие Жеребцы).

Маркионне олицетворял собой Ferrari – непоколебимая воля к победе, аристократизм, бескомпромиссная настойчивость и феноменальная результативность, высокая эмоциональность при жестком самоконтроле.





Он был великим кризисным менеджером, руководителем от Бога. Он обладал феноменальным чутьем и твердой уверенностью в правильности выбора, задавал вектор развития и придавал требуемое ускорение. Он умел убеждать людей и вести за собой, вдохновляя. TheMan. The Boss.

Он стал тем самым Волком с Уолл-Стрит из фильма Мартина Скорсезе, профессиональным финансистом, вдохнувшим жизнь не только в Феррари, но и в итальянскую автомобильную промышленность в целом, в Италию, доказав, что итальянцы сами способны делать товары, снова и снова заставляющие затаивших дыхание людей по всему миру говорить: «Это потрясающе!».

Но, главное, что сделал Маркионне – он вдохнул ярчайшие эмоции в Ferrari в век бездушных, безэмоциональных средств передвижения на четырех колесах. 

Чего стоит волнительная, пленяющая бес-подобием Portofino или пульсирующая страстной мощью обворожительная 812 Superfast.

Спасибо, Серджио!

Твое сердце будет биться до тех пор, пока на земле останется хоть одно творение с душой из Клана Гарцующего Жеребца.