Об этом и многом другом мы поговорили с Викторией Крыловой – известным адвокатом, ведущей многие резонансные дела и являющейся частым гостем на ТВ.

Вы выросли в семье известного врача – как и почему решили стать юристом?

Папа мой Злочевский Павел Михайлович (царство ему небесное, его, к сожалению, нет уже двенадцать лет), действительно, был выдающимся учёным-кардиологом, заслуженным врачом России. Был врачом от Бога, очень хотел, чтобы мы со старшей сестрой Кристиной продолжили его дело. Сестра в итоге отучилась в медицинском. Меня после окончания школы папа тоже, можно сказать, принудительно привёл в мединститут. Я сдала экзамен по химии, после чего сама зашла в приёмную комиссию, забрала свои документы и вернулась домой. Что творилось в нашей семье в последующие несколько дней, даже не стану рассказывать. Сообщила родителям, что хочу стать юристом.  Почему, для меня до сих пор остаётся загадкой. Но желание было очень стойким.





Спустя много лет, когда я уже состоялась в профессии, у нас с папой случился серьёзный разговор. Я сказала ему: «Ты всю жизнь лечил больные сердца, спасал людей от инфарктов. Я делаю то же самое – лечу больные сердца и спасаю от инфарктов. Но другими методами». На что папа ответил: «Да, вот теперь я вижу, что ты пошла по моим стопам».

В вашей практике много резонансных дел. А какие из них стали наиболее интересными и запоминающимися для вас?

О многих не могу говорить публично. Есть одна особенность, которая меня отличает, наверное, от других адвокатов: я не веду соцсети. Логика простая: если заводишь Инстаграм, должен относиться с уважением к подписчикам и отвечать, в том числе, на их вопросы. Вопросы будут однозначно касаться профессиональной деятельности. А среди моих клиентов зачастую люди с громкими именами, среди дел – разделы миллиардных состояний, и то, что здесь происходит, должны знать только они и я. Есть понятия «конфиденциальность» и «адвокатская тайна» – имею право разглашать ровно то, что разрешает разглашать мой клиент. А если не буду отвечать в соцсетях, это невежливо по отношению к подписчикам. Поэтому выбрала режим «интернет-тишины». Возможно, несовременно – но это моя позиция. Что касается резонансных дел, назову несколько. Так как эти истории неоднократно освещались в СМИ, да и сами мои клиенты не возражали против публичности, то конфиденциальности не нарушаю.

Например, дело сына Спартака Мишулина – Тимура Еремеева, на которого после безобиднейшего интервью в журнале подала в суд официальная семья покойного артиста. Мы работали командой. Было несколько сложнейших судебных процессов, все их мы выиграли, отстояв позицию Тимура. Он – прекрасный человек, и я счастлива, что мы смогли ему помочь.

В настоящее время идут два судебных процесса по делу известного актёра Дмитрия Марьянова, в обоих я представляю его сына Даниила. Первый процесс касается обстоятельств смерти Дмитрия. Дело находится в суде, рассматривается тяжело, допрашиваем многочисленных свидетелей, каждый раз после судебного заседания я ухожу в подавленном состоянии – страшные вещи звучат в закрытом судебном заседании. Второй процесс – это раздел наследства: по моему мнению, вдова ведёт себя некорректно по отношению к 81-летнему отцу и 24-летнему сыну покойного мужа, из-за чего уже два с половиной года наследство не разделено. Это тема отдельного и непростого разговора.

Череду дел, не менее резонансных, вы выиграли – у скандального адвоката Александра Добровинского. Напомните, что это была за история?

Ответчиком выступала маленькая девочка, дочь Александра Андреевича – Полина. На тот момент ей было всего 9 лет. Родной отец (Добровинский – прим.авт.) подал на неё в суд.  Сначала хотел вселиться в её квартиру, будучи собственником – согласно документам – одной десятой доли, а когда не получилось, попытался отсудить у девочки огромную денежную компенсацию за свою одну десятую…

Было несколько судебных процессов, мы выиграли все, в том числе в Мосгорсуде, – огромное спасибо судам, которые рассматривали беспристрастно и непредвзято. Правда, до сих пор продолжается спор об алиментах – Александр Андреевич выплачивает их в размере двух тысяч (двух тысяч, да-да, вы не ослышались) рублей ежемесячно, предъявляя справку об единственном источнике своего дохода – пенсии по старости. Примечательно, что он сам неоднократно призывал с телеэкранов женщин обращаться к нему за помощью, грозился вывести «отцов-алиментщиков» на чистую воду, обнаружить все их скрытые доходы и заставить платить. Но в отношении себя самого, видимо, ничего обнаруживать не собирается. Что забавно вдвойне. Но мы не опускаем руки, я верю в наши законы и в то, что справедливость восторжествует.

Известный факт: пандемия и самоизоляция увеличили число разводов во всём мире. Почему так, и что посоветуете распадающимся парам?

После пандемии у адвокатов, действительно, работы прибавилось – пары разводятся, делят имущество. Я, кстати, всегда стараюсь привести стороны к миру.  На моём счету много семейных пар, которые, благодаря моей работе, помирились. Вот буквально недавно (могу похвастать) в очередной раз удалось помирить стороны и сохранить многолетний брак.

Распадающимся парам советую одно: договариваться. А тем, кто только собирается в ЗАГС, я бы рекомендовала закрыться на самоизоляции…вдвоём.  Хотя бы месяцок. Пожить, как мы жили в условиях пандемии – 24 часа в сутки вместе, выходите только в магазин. Это будет самая лучшая проверка для ваших чувств. Начинайте семейную жизнь с самоизоляции!





Сама я в счастливом браке 32 года. Муж, блестящий адвокат, выиграл множество дел, включая сложнейший процесс в суде присяжных. Сын Максим пошёл по нашим стопам –  юрист. Живёт отдельно, но когда приезжает к нам, семейные обеды порой превращаются в «залы судебных заседаний». Выглядит довольно забавно. Невестка Екатерина Сахарова, с которой у нас сложились замечательные отношения, работает совсем в другой сфере: она – актриса театра и кино. Четвёртое поколение нашей семьи – это внук Женя. В этом году пошёл в первый класс. Катя мечтает, чтобы в будущем он выбрал юридическую сферу, а не актёрскую. Хотя он уже играл в кино, причём в возрасте одиннадцати месяцев – в картине к 100-летию Владимира Зельдина сыграл его в младенческом возрасте и прекрасно справился со всеми поставленными перед ним актёрскими задачами. Но выбор, конечно, будет за ним самим.  В семье нужно уметь дружить. Секрет же любого крепкого брака – это дружба и взаимоуважение.

Адвокат – профессия не совсем женская. Недавно у вас появилось ещё и «неженское» хобби, расскажите о нём.  

Открыла для себя рыбалку. Стала не просто любителем, а можно сказать, уже профессионалом, в арсенале есть и огромные щуки, и карпы, и судаки… Многие отнесутся к этому, возможно, скептически, увидев мой рост – метр 58, скажут, нет, обманывает. Но у меня, как у адвоката, «зафиксирован документально» (в фотографиях) каждый мой улов – и по количеству килограммов, и по разлёту рук! Голыми руками лезу щуке в пасть, был случай, меня даже одна щука тяпнула, повезло, что она была килограммовая…




А когда вытащила щуку весом в шесть килограммов и её голова оказалась в несколько раз больше моей – я онемела от неожиданности и ужаса: никогда в своей жизни не видела такую пасть. Очень экстремальный вид хобби, и с рыбалки я порой приезжаю вся расцарапанная, в синяках, руки изрезаны … Но это отличный способ перезагрузиться. Есть известная поговорка рыбаков: «Время, проведённое на рыбалке, в счёт жизни не входит» – я осознала её в полной мере. Кстати, значительную часть рыбы выпускаем обратно на волю. 

Беседовала
Виктория Катаева