«Скоро осень, за окнами август. От дождя потемнели кусты...» – так начинается старая лирическая песня Яна Френкеля. Она повествует о несвоевременной любви и о столкновении мечты с реальностью. Учитывая нашу любимую русскую привычку устраивать именно в августе всякие передряги с собственной страной, слова песни вновь звучат актуально.

Вспомним: именно в августе 1998-го случился пресловутый дефолт, сделавший достоянием истории доллар по шесть рублей и закончивший первую, краткую пору финансового благополучия народившегося «среднего класса». 





Лучшей эпитафией ей стало нашумевшее эссе известного в те годы публициста, искреннего певца молодого русского капитализма Александра «Шуры» Тимофеевского «Плачет девочка в банкомате» – рассказ о том, как лирический герой, по-пушкински названный Евгением, едет за границу снимать с не работающей уже в России карточки банка-банкрота американские дензнаки.

Эссе не случайно открывалось словами «Русские начала века любили смотреть на аэропланы». Августовский дефолт и отставку правительства Кириенко автор сравнивал с началом Первой мировой войны, случившейся тоже в августе – 1914-го. Война та, по мнению многих, сбила на взлёте Россию, набиравшую силы, полную энергии (свидетельством чему был Серебряный век, Дягилев и Врубель), Россию, которая должна была стать самой зажиточной страной XX века, новой Америкой. 





А ради чего, спрашивается, война была развязана? Ради выспренней солидарности с южными славянами и выдуманных, а вернее, тщательно спровоцированных англичанами, разногласий с Германией, которой к тому же управлял родственник нашего Николая?! Бред, да и только!

В итоге эта война, в которой Россия была заинтересована меньше всего и которой ей надо было избежать любой ценой, оказалась для государства фатальной. Недаром Александр Солженицын назвал один из томов своей эпопеи «Красное колесо», посвящённой гибели Российской империи, «Август 14-го» – подчёркивая важность этого рокового месяца.

Сегодня всё чаще приходится слышать, что, мол, Россия должна была вот-вот выигрывать Первую мировую – и тогда, за полчаса до победы, в 1917-м, в дело вмешались присланные из Германии в опломбированном вагоне мерзавцы-большевики.

Но любой профессиональный историк подтвердит вам, что это, разумеется, не так. Ничего случайного в истории не происходит. Будь иначе, не «слиняла» бы в 1917-м царская Россия, как писал публицист Василий Розанов, «в три дня». Это уже была развязка, финал драмы, которая началась гораздо раньше, в августе 14-го, а на самом деле ещё раньше – весной 1881-го.





Именно тогда, после трагического убийства террористами императора Александра II, его сын Александр III принял решение «подморозить Россию» и взял курс на реакцию. Блестящих министров-реформаторов – Милютина, Лорис-Меликова, Абаза – заставили уйти из правительства, сделав ставку на чинопочитание и бюрократию. Печальный результат этого хорошо известен, и Ленин на броневике здесь совершенно ни при чём.

В коллекции роковых августов русской истории есть, разумеется, и август 91-го, когда так же – в три дня – слиняла уже Россия советская. Михаила Горбачёва тогда якобы заперли на собственной помпезно-пошлой, наспех построенной даче в Форосе на Южном берегу Крыма, «отключив связь», члены ГКЧП СССР. Это были его же соратники, престарелые лидеры партии и правительства, запоздало решившие навести порядок в стране, но очень быстро испугавшиеся собственных намерений и через три дня уже сидевшие в тюрьме. 





Однако сегодня у историков всё более популярна версия о том, что весь «переворот» был инсценировкой и Горбачёва на самом деле никто не запирал на даче в Форосе, он сам решил перехитрить всех и уйти в самоизоляцию, чтобы выждать и понаблюдать за развитием ситуации со стороны. Но перехитрил лишь самого себя: уже в декабре Горбачёва унизительно выпроводили из собственного кабинета в Кремле.

С той поры госдача в Форосе, неудачная во всех отношениях – и архитектурном, и житейском – в основном пустует. Власть предержащие, сильные мира сего, помня о судьбе тщеславного Горби, так любившего, как всякий колхозник и подкаблучник, слышать похвальбу американцев и жены, предпочитают обходить её стороной.

Наконец, можно вспомнить и август 2008-го, который запомнился началом краха американского банка «Леман Бразерс», обозначившего старт мирового финансового кризиса. Именно тогда американцы впервые включили печатный станок, открыв ящик Пандоры: с тех пор и по сей день обезумевший принтер ФРС разгоняется всё сильнее, и чем это кончится – бог весть. Ценники в обменных пунктах, как и в августе 1998-го и 2008-го, свидетельствуют: похоже, опять ничем хорошим. 





Что же делать? Вспомним опять Василия Розанова. «”Что делать?” – спросил нетерпеливый петербургский юноша. – “Как что делать: если это лето – чистить ягоды и варить варенье; если зима – пить с этим вареньем чай”». Не быть наивными людьми, не верить заголовкам и доктринам. Жить своим умом. В конце концов, как как любил говорить глава Федрезерва США Алан Гринспен, переживший не один кризис, знание закономерностей исторического развития и особенностей человеческой природы располагает к оптимизму. Всё пройдёт, и август тоже.