Первая молния, с моей точки зрения, и вовсе проходит по разряду сенсаций: 9 и 10 декабря на Исторической сцене пройдут премьерные показы балета «Нуреев». 

Это тот самый «Нуреев», который — якобы по личному указанию министра культуры Владимира Мединского — был снят с июльской афиши театра. 

Спектакль был поставлен тем же творческим трио, которое ранее одержало безоговорочную победу в «Герое нашего времени», сразу ставшем классикой: музыка — санкт-петербургского композитора Ильи Демуцкого, постановка — Кирилла Серебренникова, хореография — Юрия Посохова. Прежде чем их новую работу запретили, ее показали на чем-то типа генеральной репетиции — для избранных светских тусовщиков и, главное, членов попечительского совета Большого театра, в том числе А.Л. Костина, лично финансировавшего постановку. 

Балетный критик «Коммерсанта» Татьяна Кузнецова — единственный специалист, мнению которого следует доверять безоговорочно, посмотрев что-то около 52 минут, просочившихся в YouTube, написала в газете (важно, что именно в газете, а не частным образом), что это лучшее, что было создано балетным гением за 17 лет нынешнего века.





И вот один из создателей спектакля — пока — под домашним арестом, но его детище, над которым с таким энтузиазмом работала вся труппа, выходит к зрителю. 

Впрочем, восторги критика относились, скорее, именно к хореографии Юрия Посохова, необычайной — и необычной — образности его танцевального языка.

Пропустить этот балет нет возможности не только для балетомана, не только для людей, интересующихся зигзагами нынешней культурной политики, но и для любого мало-мальски образованного человека.

Вторая новость такова. Видимо, напуганная немыслимым числом телевизионных репортажей и газетных публикаций о спекуляции билетами на балет «Щелкунчик» (он в афише — с середины декабря по 7 января), дирекция театра решилась на крайнюю меру. В этом сезоне продажа билетов на самый востребованный спектакль осуществляется строго по паспорту. 

Причем в билет вносятся данные не только взрослого зрителя, но и ребенка. Причем если при покупке достаточно предъявить копии этих документов, то при входе в театр руководство намерено спрашивать подлинники документов.

В связи с этим в целом благородным начинанием мне непонятны несколько аспектов. Неужели так называемая вырезка — середина первых рядов партера, лежащая в брони генеральной дирекции и высших учреждений государственной власти, будет также реализовываться на специальных бланках бледно-зеленого цвета с указанием фамилий? 





Если нет, то грош цена такому начинанию: известно, что основная спекуляция идет именно этими местами. Второе: как быть, если ребенок или взрослый заболел — в зимнее время такое случается сплошь и рядом. 

И наконец, третье: уже сейчас, без проверки личности, на вход в театр стоят значительные очереди и спектакли приходится задерживать. Что же будет при тотальном, как обещает дирекция, сличении документов? 

Это же гарантированный тонзиллит, фарингит, отит и прочие кошмары вместо удовольствия от искусства. Возможно, у театра уже есть решение этого вопроса — но пока оно не озвучено.

И мне боязно.

Впрочем, в связи с Большим в последние годы мне боязно почти всегда.