— Дмитрий, почему вы выбрали жизнь за городом?

— Квартира – это царство холостяка. А для большой семьи нужен дом. Мы купили дом, можно сказать, для детей. У них игровая на целый этаж!

Это в какой бы квартире я бы смог устроить такое для детей? В Москве у меня квартира была 250 метров, но, тем не менее, это несравнимо с домом. К тому же, на мой взгляд, энергия города омерзительна. Люди крадут, подличают, ходят по головам. Даже великий древний Рим был совокупностью одноэтажных строений. Человек обязательно должен иметь клочок земли. Обычно люди понимают это к пятидесяти годам...

— Вы строили дом или купили готовый?

— Мы купили коробку и контуры. Если кто-то сейчас размышляет: строиться или нет на Рублевке, сразу говорю – не строиться! Ни один здравомыслящий человек в России не сможет в обозримом будущем провести газ, воду, электричество, не нарушая закон. 

Может, в Ватутинках или Солнечногорске это и возможно, но только не на Рублевке. Ты проклянешь все на свете. Газ, как и все остальное, можно получить через два года стояния в очереди. Говорю вам это по собственному опыту. Поэтому единственный путь – покупка коробки. А если учесть, что наш поселок Лапино находится в близком соседстве с Центром ракетно-космических войск нашей страны, здесь нельзя лопатой копнуть лишний раз.

— Кто занимался обустройством дома?

— Мы с Полиной все делали вместе. Я в тот момент решил освободить свой ум от желания в чем-либо переубеждать супругу, ибо это невозможно. Помните, если женщина на что-то нехотя соглашается, к примеру, на цвет кафеля или плинтуса, говорю вам – это бомба замедленного действия. Через несколько лет это недовольство обязательно вылезет наружу, как заноза в солдатском сапоге. Поэтому мы делали все только при наличии консенсусного «да».





— Есть ли у вас семейные традиции?

— Да, конечно. Например, каждый день, в семь часов вечера у нас семейный ужин, который мы никогда не пропускаем.

— Какое у вас самое любимое место в доме?

— Моя огромная студия. Она и музыкальная, и телевизионная, и литературная. Это та часть Вселенной, которую делал не Господь, а я сам. Сколько моих друзей – банкиров, владельцев крупных компаний – имеют гитарные студии! Это наше поколение. Мы – генералы песчаных карьеров. Я даже сам делаю гитары. Это мечта детства. Как, к примеру, в доме у одного моего друга 120 кв. метров отдано под железную дорогу. Безграничное искусство: солнце всходит-заходит, окна зажигаются, насыпают цемент, играет оркестр, движутся поезда, на станции блондинки ссорятся с полицейскими. 

Встроенные камеры с выводом на мониторы из кабин машинистов. Эта детская мечта стоила миллионы долларов, ведь все делали профессиональные инженеры. Но я считаю это правильным. Я уверен, что начать счастливое детство никогда не поздно! Мужчина тем статусно выше, чем дольше сохраняется его «детство». Многие воры и подлецы слишком рано повзрослели. А гении сохраняли детскую наивность.

— Сад на участке сделали?

— Мы подвержены японскому обаянию. Поэтому отказались от альпийских горок, омутов с пиявками и извилистых тропок. У нас – принцип ваби-саби. Изысканная простота. Раньше, чем нога, по саду должен пройти взгляд, и его движению ничто не должно мешать. Везде симметрия! Единственное, что мы сделали, это посадили липы. У меня в Ростове-на-Дону растут ароматные липы. Здесь мы тоже посадили липы, но они, собаки, все равно не пахнут так, как на родине.

— С кем дружите из соседей и любите ли приглашать в гости?

— Мои соседи – Оксана Барковская и Игорь Прокопенко. Приезжают к нам Саша Маршал, Женя Болдин, Ашот Арутюнян. И конечно мой ближайший друг народный артист России, профессор Российской академии музыки имени Гнесиных Юрий Розум – самый частый гость в нашем доме. 

У нас хлебосольный дом, потому что мы любим готовить. Кстати, для гостей куплен революционный агрегат – круглая барбекюшница. Мы ее у финнов увидели – круглое отверстие в земле, и там делают мясо и рыбу. Армяне из Красногорска довели эту идею до наших перфекций. Огромный из бразильского мрамора стол и круглый очаг с типовым размером под вебер. 

Почему это важно? Ни один из гостей не приезжает вовремя, а это значит – поворачиваешься задом и начинаешь готовить. А ведь люди же приезжают поговорить. Можно, конечно, прислугу попросить приготовить, но мясо сохраняет энергию повара, и это уже другая ситуация. Вот тут на помощь приходит круглый очаг. Жена замаринованное мясо кидает в очаг, а каждый из гостей вертит мясо, и при этом не прерывается беседа.





— Как и где проводите время с детьми?

— Рублевка предоставляет нам невероятное поле для воспитания. И это – достоинство здешней загородной жизни. Приглашаем аниматоров, устраиваем бумажные дискотеки, засыпая бумагой весь дом, устраиваем папуасские вечеринки на берегу бассейна.

— По какому принципу воспитываете детей?

— Я уверен, единственное, на что должно быть направлено воспитание – это на взращивание ума ребенка. Потому что ум, в конечном итоге, как джокер в карточной колоде, сможет сыграть роль любой карты. Если ребенку не хватит доброты, ум подскажет, как поступать, чтобы быть похожим на доброго, если не хватит прохиндейства, то ум подскажет, как надо молчать или вести себя, чтобы не прослыть простаком. 

Я повторяю с детьми только то, что со мной делал мой отец – основатель и декан филологического факультета Ростовского университета. Он был всегда очень занят и воспитывал одним фактом своего существования. Я знал, что на свете есть высокое и интересное. Я слышал, как говорят гости отца – как папа говорил с поэтом Николаем Доризо. Точно так же и мои дети – они не нуждаются в понукании. Я им все показываю.

— Кем видите своих детей в будущем?

— Только телеведущими. Никаких других возможностей им судьба и их фамилия не предоставляет. У них нет выхода. (Улыбается.)

Я стараюсь сделать их витрувианскими людьми, гармоничными. Чтобы они вписывались в квадратуру круга. От музыки, живописи и до истории они знают все.

— Что вам нравится на Рублевке?

— На Рублевке мне нравится практически все. Начиная от химчисток и заканчивая магазинами и ресторанами. Дети наши появлялись на свет в прекрасном госпитале «Лапино». Здесь есть легендарный «Марио», великолепный «Ветерок»! Если они стоЯт столько лет, значит, того стОят. 

Но абсолютный чемпион среди ресторанов, на мой взгляд, – это La Marée в Жуковке. Мы отмечаем там абсолютно все – дни рождения, годовщины свадьбы и поминки. Прекрасен La Colline с легендой Жеромом. Несмотря на то, что он француз, – он патриот России. А «Марани»? Когда не знаешь, что хотеть – идешь есть хинкали.

Рублевка – это иллюстрация гениальной мысли Оскара Уайлда: «У меня непритязательный вкус, мне довольно только всего лучшего».

— Рублевку для жительства целенаправленно выбирали или рассматривали другие варианты? Новую Ригу, например?

— Послушайте, можно кокетничать как угодно, но все остальное, кроме Рублевки, это когда денег нет. За 30 лет работы на телевидении я получил право выбирать между Ригой и Рублевкой, и выбрал последнее. Риге надо еще расти. Надо, чтобы она была более намолена. На Риге везде некий недострой. Прекрасны Agalarov Estate, «Монолит»! Но надо подождать чуть-чуть. В конце концов, здесь Рихтер жил, а там пока не жил...





— Вы – «жаворонок» или «сова»?

— Конечно, «сова». Я 20 лет сидел в прямом эфире по ночам. Просыпаюсь в 10 утра, завтракаю. Потом гитары – гимнастика для ума. Потом смотрю различные научно-популярные фильмы и передачи. У меня работа – вести флагман интеллектуального ТВ, поэтому я должен знать все!

— Как вы стали ведущим «Кто хочет стать миллионером?»?

— Когда я делал «Антропологию», она имела низкий рейтинг, но дала мне запредельно высокий, космический репутационный багаж. Ее смотрели те, кто принимал решения в Кремле, банках и так далее. Тогда еще только купили права на «Кто хочет стать миллионером?» и программа имела бешеные рейтинги. Устроили кастинг на ведущего... 

Я отказался, так как не хотел делать попсу, имея хорошую репутацию у интеллектуалов. И тут приказал Гусинский! Помню – еду и думаю, неужели мне ничего не может там понравиться?.. Приехал, показал как, на мой взгляд, эту программу вел бы Андрей Миронов. Все были в восторге!...

— Когда вы поняли, что телевидение – ваше призвание?

— В пять лет. Если согласиться с японцами, что наше прошлое определяет наше настоящее, почему же мы не думаем, что наше будущее определяет настоящее? Но если отойти от мистики, в 1964 году в Ростове было скучно и по вечерам мы в основном смотрели телевизор. И с детства у меня появилось желание вырасти и разнести советское телевидение в клочки. Что впоследствии я и сделал! (Улыбается.) Мне было ясно, что мое дело – телевидение.

— И для этого переехали в Москву?

— 21 июня 1981 года я защитил диплом под названием «Выразительные средства ведущего теле-радиопередачи». А возвращаясь с защиты, нашел в почтовом ящике записку: «Если хочешь работать в Москве, позвони по этому номеру».

Я позвонил. Мне сказали быть в 11 утра в Домодедово. Автором записки был посланник главного редактора газеты города Домодедово. Дело в том, что у них в газете была большая текучка – выпускники из МГУ постоянно уходили в более престижные издания. Тогда редактор газеты послал гонца, чтобы тот нашел неизбалованного провинциального парня.

Он приехал в Ростов. А что такое Ростов? Это девчонки, раки и пиво – он загулял. А должен был организовать кастинг. Потом узнал, что в университете проходит защита дипломов... Вот там-то он меня и увидел. Помню, там я показал дурость, которая сейчас и проходит на телевидении. Мне поставили отлично, а тому парню с бодуна только того и надо было.

— Кто ваш стилист?

— Все сам. Культура – это выбор. Одеваться безвкусно стоит ровно столько же, сколько и со вкусом. Мои легендарные очки я нашел случайно. Я зашел в магазин оптики на Кутузовском и увидел этот продукт одного японского дизайнера, который, занимаясь автотюнингом, решил сделать очки. 

Я их купил, а потом, когда заехал в этот магазин спустя время, у меня спросили: что вы сделали, после вас у нас появилось столько заказов, что уже выстроилась очередь на полгода. Бедный японец схватился за голову, не понимая, как в России мог открыться такой канал по сбыту его очков, ведь у него не было большого производства.





— Чувство вкуса у вас врожденное?

— Знаете, вкус – это наука сочетания. Стиль и вкус почти тождественные понятия. Стиль – это наука о деталях, подчиненных некой главенствующей идее. Так вот, если у тебя и в голове идеи-то никакой нет, откуда же взяться стилю. Нужно голову ставить на место, и тогда может привиться вкус.

— Вы – фартовый человек?

— Мистика в моей жизни присутствует однозначно. Вот подумайте, если бы 30 лет назад не бодун гонца редактора газеты, если бы журналистский факультет был чуть южнее Ростова, например, в Сочи, если бы я не умел писать смешно, никогда бы мы здесь с вами не говорили. 

Хотя, может быть, и говорили, но 10 лет спустя. А еще – вы мою жену видели? Конечно, фартовый! Когда я впервые увидел Полину, я сразу понял – на подиум вышла мать моих детей. Ведь я хотел всегда, чтобы моя женщина была и казачка, и с Дона, и самая красивая на свете, и чтобы дети гордились ею. Я это и получил!