– Ваш отец, Олег Кузнецов, знаменитый украинский футболист. Мать, Алла Борисенко, – лёгкоатлетка. Родители сильно расстроились, когда поняли, что дочь вместо профессионального спорта выбрала актёрскую карьеру?

– Мне повезло: родители очень толерантные, они умеют, скажем так, не навязывать жирными мазками своё мнение. Признаюсь, когда я заявила, что хочу стать актрисой, я не увидела в их глазах особого энтузиазма. Но пообещала, что если не получится реализоваться в актёрской сфере, то пойду учиться на кого-то другого.





Если говорить про моих родителей, то я не уверена, что они бы хотели, чтобы я стала спортсменкой, хотя в детстве меня и пытались отдать в спорт. Я человек, не любящий системности и рамок, – спортивные секции вызывали лишь раздражение. А вот чего они действительно хотели – так это чтобы я изучала языки. Я с детства в совершенстве знаю английский. По сути, это мой родной язык: я прожила шесть лет в Англии. 

Родители, конечно, немного расстроились, когда я собралась в театральный. Но помогли мне найти репетитора – великую артистку Раису Степановну Недашковскую, которая давала мне частные уроки, приходила домой, готовила меня к поступлению в театральный вуз. И мама, конечно, у неё аккуратно спрашивала, стоит ли мне заниматься этой профессией, не буду ли я их позорить, не будет ли это как-то пагубно влиять на мою жизнь. На что Раиса Степановна отвечала: «Она больна кино, театром, поэтому вы всё делаете правильно, она очень способная, и надо это развивать». Родители проявили мудрость, за что им огромное спасибо.

А когда моя карьера начала набирать обороты, я увидела в их глазах гордость и радость, поэтому к вопросу о втором образовании возвращаться не пришлось.





– Роль в сериале «Кухня», по которой вас до сих пор многие вспоминают, – подарок судьбы или проклятие?

– Огромная благодарность этому проекту. Когда изначально я пробовалась в этот сериал, понимала, что у меня не главная роль, хотя нас всех убеждали, что даже официантки имеют свою линию.

В первом сезоне меня на экране было очень мало. Честно скажу, меня это расстраивало, потому что мы с коллегами были практически как мебель. Мы не были даже вписаны в так называемый вызывной лист и не знали, какое количество сцен у нас в день, нас в любой момент могли пригласить и сказать: нужно здесь пройтись с подносом.

Во втором сезоне меня стало больше. Но я безумно рада, что благодаря этому проекту не стала актрисой одной роли. 

Безусловно, этот сериал сделал меня популярной, меня стали приглашать в другие проекты, но мне кажется, что я там просуществовала очень правильное количество времени, без перебора, без нарочитости. Всё было очень грамотно, и в перспективе я не стала актрисой одного персонажа, героиней Сашей Бубновой.

В любом случае спасибо «Кухне» за популярность, некое свежее дыхание и возможность дальше реализовываться в своей профессии.
 


Фото Павел Шельковников

– На экране у вас образ нежной и эмоциональной героини. Насколько это амплуа соответствует вашему характеру в жизни?

– Я не соглашусь, что мои героини исключительно нежные и лирические. Наверно, в определённый период времени так и было, но я менялась и эволюционировала, в каких-то вопросах стала более циничной, может, жёсткой, более категоричной, в каких-то вопросах – более толерантной и мудрой.

Был период, когда меня приглашали исключительно на лирических, романтических героинь, я это попробовала и поняла, что мне это совершенно не близко. Потому что моя внешность сильно разнится с моим мироощущением.

Сейчас у меня очень разные роли. Как правило, мне предлагают цельных, характерных, возможно, даже где-то грубых и циничных женщин и девушек. Для меня цинизм – это достоинство. Кому-то кажется, что быть циничным – это плохо. А для меня это признак благородства, эрудиции и ума.

Роли у меня разные, и спасибо Вселенной, что я могу выбирать. Мне очень близка психофизика и менталитет военных картин, потому что там нет вечных страданий, блеяний и неправдивых слёз в кадре. 

Всегда интереснее наблюдать, как актриса борется с бедой и своими страхами. За всем этим должна быть какая-то глубина, философия и какой-то смысл, то есть человек по жизни должен бороться. 

Я всё-таки за сильных людей, потому что сильные люди в тренде.





– Расскажите о новом проекте «Самка богомола», в котором вы исполнили одну из главных ролей.

– Это очень интересный для меня опыт. Когда я прочитала сценарий, моя героиня Елизавета мне не то что была не близка, я вообще не могла её понять. 

И каково было моё удивление, когда и режиссёр мне сказал: «Кать, вот я тоже не знаю, что с ней сделать». 

Она не похожа на меня. Но она женщина. Она хочет любви, хочет, чтобы её слышали, хочет существовать в диалоге со своим мужчиной, а эта тема очень популярна сегодня.

И я смогла её сделать отчасти схожей со мной, потому что всё через себя пропускала. И в какой-то момент поняла, что таких девушек очень-очень много – чуть ли не каждая третья в нашей стране, которая терпит, любит и оттого, что терпит, страдает – в общем, такое буйство чувств.

Я безумно благодарна Нурбеку Эгену, нашему режиссёру, который меня утвердил, и всем продюсерам, которые дали мне шанс попробовать подобного рода проект. В общем, я в предвкушении, очень жду его выхода.
 




– Где легче сниматься, в триллере или комедии?

– Мне сложно сказать. Во мне и того и того ровно по 50 процентов. Я обожаю комедии, потому что очень юморной человек, мне нравится импровизировать. С другой стороны, как любая девушка, я люблю подраматизировать, люблю быть в бесконечном анализе, через какую-то драму, пессимизм. Это два абсолютно разных жанра, но они оба мне импонируют. Здесь важен подход, формат и как режиссёры и продюсеры хотят это делать – тонко, широко, скромно или гротескно. 
 


Фото Павел Шельковников


– Вам больше нравится работать с режиссёрами, которые дают чёткие указания, или с теми, кто предлагает актёрам импровизировать на съёмочной площадке?

– Раньше режиссёры рассказывали, порой даже показывали, как нужно делать. Мне кажется, мы сейчас вышли на новый уровень, когда режиссёрам очень нравится индивидуальность артиста, когда в артисте есть изюм, органика, психофизика, которая присуща только ему.

И мне, по крайней мере, сейчас попадаются такие режиссёры, дающие максимальную свободу в кадре, за что им безмерно благодарна. 

Я очень люблю импровизировать, хулиганить в хорошем смысле слова, привносить в свою роль новые грани.





– Однажды вы сказали, что ваша хрупкая внешность многих вводит в заблуждение, а на самом деле в глубине души вы панк. Помогает ли ваша «панковость» в актёрском ремесле?

– Наверное, лучше спросить у тех, кто приглашает меня в кино. Я всегда была панком – просто немножко завуалированным. Я выросла в обеспеченной, известной семье, и меня всё время пытались воспитывать как девочку-принцессу. Я каждый день ходила в разной одежде, никогда не носила одинаковых платьев, мама мне прививала любовь к этому.

А я по своей природе хиппи, панк, страшно не люблю рамки, системность, стереотипы, навязанные мнения: «надо выйти замуж, родить детей, сидеть дома, слушаться мужа» – все эти вещи вызывают у меня не просто агрессию, я взрываюсь. 

Я очень не люблю несвободных людей, людей, которые боятся высказать своё мнение. Скептически отношусь к людям, которые меняют своё мнение со скоростью света, при этом я абсолютный гуманист-агностик, я всегда всё ставлю под сомнение и оправдать могу любого человека – не потому, что я хорошая, а потому, что мне это нравится.

Для меня нет правил. Если это моя жизнь, это моя ответственность – заводить трёх, четырёх, шестерых котов. Причём это уже не юношеский максимализм – мне уже 34.

В актёрской профессия свобода даёт мне возможность быть разной, играть и богатых женщин, и обиженных, и неудовлетворённых, со сложной судьбой, в то же время комедийных, дерзких, тех, кто выплёвывает жвачку на бегу.

Моя дерзость – это достоинство.





– Ваш родной город – Киев, но сейчас вы живёте в Москве. Наверняка неоднократно бывали и на нашей Рублёвке, и в престижном киевском загороде – Конча-Заспе. Что общего и в чём различия этих двух «мест силы»?

– Я была в Конча-Заспе – и на базе футбольного клуба «Динамо-Киев», где работает мой отец, и в фешенебельных коттеджных посёлках. Я ценю успешных людей, которые разбираются в искусстве, культуре, но очень не люблю пафосность и выпячивание своих финансов.

Мне везло бывать в таких домах, где всё было выдержано в строгом английском стиле. Там живут красивые люди, успешные, но при этом любящие простоту. 

Я стараюсь избегать пошлых домов. Правда, приходилось сниматься в таких ужасных коттеджах на Рублёвке, они были максимально безвкусно сделаны, это было отвратительно. Первым делом, попав туда, мне хотелось познакомиться с владельцем, чтобы спросить: чем вы руководствовались? 
 


Фото Павел Шельковников

– После расставания с бывшим мужем, актёром Евгением Прониным, вы признавались, что он вас очень сильно обидел. С тех пор прошло много лет. Вы смогли его простить?

– Философский вопрос. Простила: я человек не злопамятный. Не могу жить в состоянии конфликта. Если я с кем-то в ссоре, мне нужно сразу же принять какое-то решение: либо с человеком помириться, либо навсегда перестать общаться. Я к этому отношусь спокойно – помогла терапия.

То, что произошло с Женей, – это прекрасный опыт, это первая влюблённость, первый брак, в нём было всё так, как должно быть. Если бы я хотела что-то поменять, я бы не была, наверное, такой, какая я сейчас. В каких-то вопросах, возможно, я была слепа.

Но мне безумно нравится, что я не послушалась родителей, друзей, я сделала по-своему. Обида существовала, но я смогла её пережить, проговорить, проплакать, просто прожить.
 




– Говорят, что двум актёрам тяжело ужиться вместе. Можно ли назвать это одной из причин, почему теперь вы живёте с Максимом, профессиональным сёрфингистом? Противоположности притягиваются?

– Я абсолютно не согласна с тем, что актёры должны быть с артистками, певицы с певцами, якобы у них одна среда и им легче общаться. Для меня это бред. Я даже на своём предыдущем опыте убедилась: это не было достоинством.

У меня был опыт отношений с артистом – надеюсь, последний.

Когда встретила Максима, поняла, что это совсем другие вибрации, другая энергия. Я поняла: чтобы быть творческим человеком, необязательно заниматься творчеством. Ты можешь работать в банке, но слушать фантастическую музыку, смотреть потрясающие фильмы и знать больше, чем актёр. Это всё условности. 





Важна химия, эффект семи секунд, когда люди понимают, что они на одной волне, они друг другу интересны. И сёрфинг – это абсолютное творчество: то, что он делает на волнах, – это фантазия, удивительный формат, когда ты попадаешь в открытый океан, каждая волна уникальна, на каждой волне ты по-разному проезжаешь, это драйв, адреналин. И конечно же, важна любовь.