— Влад, с чего начался ваш творческий путь? Что вас привело в архитектуру?

— Я в десять лет попал в спецшколу, где было художественное направление и архитектурное. И лет в двенадцать я уже определился, что буду развиваться, скорее всего, в сторону архитектуры. Плюс как часть архитектуры — интерьеры. 





— Какой был ваш самый первый проект?

— Самые первые — это примерно 98-й, 99-й год. На уровне практики, то есть первый курс института, когда были простые проекты, в качестве подмастерья. Какие-то декорации собирал — как вся молодёжь.

Студия DBA-GROUP работает над архитектурным и инженерным проектированием и дизайном интерьера, декорированием, комплектацией, управлением проектами. Среди работ — жилые и общественные здания, отели, посёлки, интерьеры торгово-развлекательных центров, фитнес-клубов, спортивных комплексов, спа, более 300 ресторанов, концертных и ночных клубов, баров, кафе, бутиков и магазинов, общественные пространства жилых комплексов, офисные интерьеры, образовательные центры, а также частные резиденции, апартаменты, пентхаусы и квартиры.

— Как нашли свою нынешнюю команду?

— Постепенно. Кто-то вырос со мной вместе, были молодой компанией, то есть у нас не было взрослых специалистов. Мы росли, наши проекты увеличивались — как и их сложность. Потихонечку двигались в этом направлении.





— В одном интервью вы сказали, что вы шестерёнка команды и не выделяете себя как самого главного в бюро, а все, кто работает рядом с вами, — это сотрудники-партнёры. Так ли это сейчас?

— Понятно, что мы все люди с разной степенью ответственности. Есть опытные — приходят специалисты с очень большим опытом работы. Есть молодёжь, которую мы выращиваем. По-разному. 

— С какими проектами вам интереснее работать — с коммерческими (рестораны, отели) или частными?

— Не делим. Если мы взяли проект, то он уже нам интересен. Мы профессионалы, так что вообще нет предпочтений.





— А по каким причинам отказываетесь от какого-то проекта?

— Факторов масса. Это в первую очередь внутренний комфорт, понимание, что ты можешь оказать нужные услуги заказчику. Бывает прекрасный заказчик — но он не твой. Второе — это, безусловно, экономика. Третье: у нас большинство заказчиков — профессионалы в той или иной степени, девелоперы…

Мы очень активно сейчас развиваемся в сторону девелопмента, это не только частная архитектура, но и крупная. У нас много домов сейчас проектируется.

Рестораторы, собственники бизнеса — с ними, как правило, легко работать: они понимают, чего хотят. С частными клиентами у нас тоже всё в порядке, то есть мы находим своего клиента, он находит нас, и мы на общей энергии выдаём хороший результат. 

— У вас есть проекты не только в России, но и за рубежом. В каких странах? Кто эти заказчики?

— У нас есть иностранные заказчики. Тут две причины. Первая — это достаточно большое портфолио: за десять-пятнадцать лет наши специалисты стали выдавать на рынок качественный продукт. И второй момент: русские специалисты — условно — несколько дешевле, чем наши заграничные коллеги. Поэтому довольно большая востребованность у нас за рубежом. 






— Между отечественными заказчиками и зарубежными существует ментальная разница? Наверняка здесь и влияние моды: мода на дизайн, архитектуру в России и на Западе разная...

— Мы не работаем в понятии моды, мы работаем в понятии уместности. Хотя о нас часто пишут, что мы делаем модные интерьеры. Мы делаем коммерчески правильные вещи, которые применимы к той или иной задаче. Поэтому это выглядит продаваемо или интересно для потребителя.

Конечно, мода различается. У нас 90–95 процентов — русские люди, русские, которые живут за границей, поэтому мы пока не делаем основной упор на международное развитие. Поскольку у нас большая востребованность здесь, то стараемся работать на родине.

С частными клиентами-иностранцами мы работали два раза — и оба раза успешно, в принципе всё понятно, комфортно. Я бы не сказал, что они сильно отличались от наших. Единственное — может, они более внимательно относятся к структуре работы.

— Можно ли сказать, что у вас есть кумир? На кого вы ориентируетесь в своей профессии?

— Безусловно, нет. Есть большой ряд людей в профессиональном плане, в той среде, которой мы занимаемся, которые дают очень качественный продукт и красивые проекты делают, красивую реализацию.

Но кого-то выделять сложно, я стараюсь в целом смотреть на вещи, которые столетиями заслуживали репутацию, уровень. Есть вещи красивые, но они не для жизни, это скорее арт-объекты, не архитектура. А есть, наоборот, шикарная, функциональная архитектура, но есть проблемы с эстетикой.





— Какой объект способен вызвать у вас восхищение? Возможно, исторические здания?

— В целом я не выделяю. Я полиаморен в этом плане. Моя основная история — насмотренность. Активно интересуюсь, что строится и происходит в мире.

— Есть ли у вас проекты, которыми вы гордитесь?

— Мы в целом стараемся выпускать продукт, за который не стыдно. Бывают, конечно, нюансы, что при реализации в одностороннем порядке начинаются изменения, но мы стараемся в последнее время такого не допускать, если уже сам проект согласован.

Я не могу политкорректно ответить на этот вопрос, наша работа сродни врачебной: кого-то выделишь — обидишь другого.





— Существует ли отечественная архитектура?

— Она, безусловно, существует. Очень сильная. Более того, наши специалисты сейчас показали огромный рост. Это и современная, и классическая архитектура, которая построена недавно, и русские архитекторы дают очень достойный уровень. Все работают в разных стилях, сейчас время продукта, а не стиля. Есть почерк. А стилистику я не рискнул бы называть.

— Какие у вас отношения со строителями? Они ваши партнёры или те руки, которые должны не испортить проект?

— И то и другое. Они руки всегда, которые не должны испортить, нам удаётся с ними выстроить конструктивные взаимоотношения, это в наших интересах в любом случае, независимо от уровня реализации подрядчика, к которому есть колоссальные вопросы в России. Но всё становится лучше, более профессионально и качественно. Качественный скачок лет шесть уже.





— Есть ли какая-то профессиональная цель, мечта?

— Конечно. Мы сейчас даже приблизились к ней. Сейчас делаем, наверное, один из самых дорогих домов в Санкт-Петербурге как архитекторы. И это какие-то знаковые проекты, они не обязательно супермасштабные.

Это либо интересная форма и функция объекта, либо масштаб объекта, либо архитектура. У нас больше смещение в дизайн, сейчас процентов сорок занимает архитектурное направление. Мы просто архитектуру всегда делали очень точечно, выборочно, мы не проектируем большие кварталы, мы берём два-три дома и делаем досконально. Жилые комплексы или резиденции.

На Рублёвке у нас есть ряд резиденций в разных посёлках. В ближней части — в районе Барвихи, Жуковки и вплоть до Николино... Много. Парк Малевича открылся. Ведётся ряд работ над общественной архитектурой, вы их увидите. Там прямо мегаактивная работа.

— Вы урбанист или предпочитаете загородную жизнь?  

— Хоть я живу в «Москва-Сити», в небоскребе, я люблю выезжать за город, я там даже жил раньше. Сейчас у меня и дома в «Сити» уютно стало.

— Есть ли у вас места силы?

— Да. Могу погулять около своей школы, где мне дали образование. Мне, благодаря ей, было легко учиться в институте. Просто погулять там, где я вырос. Но это не так часто происходит. Мне нравятся видовые пространства, когда виден весь город, лес. Мы проектируем несколько объектов в Сочи, Новосибирске, других городах, и, как только есть такая возможность, я сразу улетаю. 





— Как отдыхаете?

— Последние несколько лет спортивный отдых, горные лыжи, могу поваляться на пляже, но это давно было.

— Что вас вдохновляет?

— Я могу найти вдохновение в чём угодно. Меня вдохновляет желание моей команды, партнёров, заказчиков сделать качественную вещь. Чем старше я становлюсь, тем больше требований к качеству работы. Это всё нужно сбалансировать со сроками «вчера», приходится как-то в эту сторону...

— У вас две дочки. Вам хотелось бы, чтобы они продолжили ваше дело?

— Скорее не хочу. У меня жесточайшие требования к качеству того, что они должны выдавать. Не уверен, что я хочу мучить своих детей, чтобы они продолжали. Если они сами захотят к этому двигаться... Я думаю, в ближайшее время это будет понятно, сейчас есть все возможности заниматься с педагогами, им интересно, но я не буду на детей давить.

Даже если они двинутся в этом направлении, не факт, что это будет рядом со мной, надо будет много поработать в другом месте, чтобы достичь определённых успехов.





— О чём мечтали в детстве? О чём мечтаете сейчас?

— Как обычный мальчишка… Какие-то банальные вещи. Но это точно не было связано с архитектурой. Сейчас… Если глобально — хотелось бы продолжения роста компании, как качественно, так и в остальных аспектах. Чтобы оставалось время заниматься жизнью, чтобы профессия качественно росла — и люди в ней.