Невероятно, но факт: уже в этом году откроется движение по Крымскому мосту. Я только что оттуда, работа кипит и на трассе «Таврида», которая соединит Керчь, Симферополь и Севастополь. 

Что увидят те, кто поедет в Крым на машине впервые? Кто не бывал там много лет? Кому есть с чем сравнивать?

Увы, картина их глазам откроется весьма неприглядная. Крым, который, по замыслу Екатерины, должен был стать главным бриллиантом в короне Российской империи;

Крым, единственная наша территория, имеющая полное право называться Европой (во времена античности это был Крайний Север, куда дошли греческие города-колонии); Крым, откуда Лев Толстой писал жене: «Работать еще не принимался, слишком жалко терять возможность видеть…» – этот Крым почти уничтожен.





Едва ли вы, к примеру, найдете в сегодняшнем Симеизе, некогда образцовом приморском буржуазном курорте начала XX века, большую часть его роскошных вилл в стиле модерн. 

А ведь они простояли в неприкосновенности все годы советской власти, отнятые у расстрелянных хозяев и превращенные в санатории. За последние двадцать лет все они без исключения обросли уродливыми сараюшками, застекленными «евробалконами», закрыты бетонными монстрами, изуродованы, перестроены до неузнаваемости.

Едва ли вы узнаете в сегодняшней Ялте город полуденного чуда из рассказов Бунина и Чехова – скорее будут уместны параллели с Алеппо или Дейр-эз-Зором. 

Насилу у вас получится с наслаждением окинуть взглядом причудливую линию побережья – похабщина новостроек, оскорбительная для сколько-нибудь просвещенного взора, будет орать из каждой рощи, как музыка из местных кафе на фоне окружающего запустения. 

И все это на фоне пиков гор Ай-Петри, водопадов, каньонов, бухт, гротов, затерянных пляжей, недоступных плато и самого ласкового в мире Черного моря – природы, которая богаче, драматичнее, ярче любой средиземноморской ривьеры.

Конечно, не все потеряно. Чудом сохранились, потеряв в смутные постсоветские времена в битве с жлобами всех мастей часть территорий, самые знаменитые дворцы и парки: Воронцовский, Ливадийский, Массандровский, Никитский ботанический сад. 

Стоят некоторые дворцы, спасшиеся, потому что были (и остаются) госдачами. Сгорел при Ющенко, к счастью не весь, реликтовый сосновый лес на Ай-Петри. На волне «русской весны» народ снес ненавистные заборы на многих казавшихся украденными навсегда украинским жульем пляжах. 





Приведен в порядок «Артек». Возрождаются виноградники Золотой Балки. Заново открыт в Никитском ботаническом саду парк «Монтедор». В Севастополе взорван самый уродливый из незаконных небоскребов 90-х. Кое-где за три русских года даже возникли островки архитектуры вполне пристойного качества.

Одним словом, еще можно, особенно не в сезон, когда опадает листва и смолкает шум толпы, прозреть контуры того идеального Крыма, о котором Семен Бобров слагал поэму Екатерине, имея в виду создание здесь райского сада империи, рукотворного русского Средиземноморья. 

Но и мерзость, увы, продолжает твориться все ускоряющимися темпами – точно как ближе к концу фильма «От заката до рассвета», когда упыри с удвоенной силой вылезают из своих щелей.





Даже те несчастные, кто пристраивал к стенке памятника архитектуры сараюшку, чтобы заработать три доллара на отдыхающих, понимают, что так быть не должно, поэтому Крым бурлит слухами. 

Говорят, что Ротенбергу, если он справится с мостом и двумя электростанциями (теми самыми, куда в обход санкций привезли турбины «Сименс»), отдадут на откуп весь полуостров для наведения порядка. 

В Симеизе и Алупке все санатории опустели, вроде бы выставленные на продажу - среди фамилий покупателей, которые муссирует местный люд за бутылкой, фигурирует весь столичный бомонд. 

Случись так, круг истории замкнется – дачи для богатых вновь станут дачами для богатых, благо сохранились и фотографии, и чертежи царских времен. Но как отгородятся они от того, что Говорухин в «Ассе», самом великом фильме про Крым, характеризует емкой фразой: «Какое у нас везде свинство!»?





Кажется, просвета нет. Но он есть. Крым сейчас – это Москва при Лужкове. С Черкизоном, ларьками у метро, игровыми автоматами, рекламами, мотней проводов, крысами и прочей мерзостью, которая сейчас видится немыслимым кошмарным сном, а двадцать лет подряд представлялась неизбежной нормой жизни. 

Мы ходили по родному городу, как под немцем, а потом пришел Собянин и играючи возвратил его нам, а заодно и липы на Тверскую.

Крыму (да чего там говорить, и много чему еще) нужен свой Собянин – нарколог, который вернет невменяемому пациенту человеческий облик, не особо спрашивая его согласия. 

Я страстно люблю эту землю, дико радовался ее возвращению домой в 2014-м. Когда бульдозеры и грузовики пойдут на снос, – а они пойдут, в этом сомнений нет никаких, – прошу записать меня добровольцем. Права соответствующей категории имею.